— Идём… Нам уже пора…
Уже пора…
Вадик садит меня в машину и садится рядом. Чувствую его ладонь на моём бедре.
— Ты так напряжена. Расслабься.
Расслабишься тут, как же. “Только бы в спальню не повёл” шепчет подсознание, до последнего надеясь, что так и будет. Но это что-то фантастическое. Хорошо, что Маша убедила меня побрить ноги. Подсознание потеряло последнюю надежду и забилось в угол.
— Не волнуйся, Танюш. Все будет хорошо. Просто верь мне.
Мы подъезжаем к многоэтажному дому на Тверской. Гена паркуется за домом, Вадик открывает дверцу в машине и подаёт мне руку.
— Идём
Выхожу из машины. Сознание как будто в тумане. Он ведёт меня к подъезду. Мне слишком плохо, чтобы что-то понимать. Или хорошо. Я вообще не понимаю, что происходит. Подъезд, лифт, дверь в квартиру. Вадик приглашает меня войти. Коридор плавно переходит в большой, совершенно белый, холл, в середине которого стоит стол из красного дерева. Все стены украшены картинами. Это, в основном, пейзажи, только два натюрморта отличаются от общей массы. В углу стоит кованая лестница. Не дав толком осмотреть холл, Вадик ведёт меня наверх. Я даже не пытаюсь сопротивляться, ибо желание разгорается все сильнее. Едва я ступаю на лестницу, тело перестаёт мне подчиняться и замирает на месте. Мне страшно. Я не могу идти. Я хочу к маме.
— Таня? — поворачивается Вадик — Что случилось?
— Вадик, я так не могу — рот открывается сам по себе, а я словно наблюдаю за этим со стороны. Вадик становится рядом со мной
— Ты такая напряженная, Танюш. Может вина?
— Нет — качаю головой я. Верней не я, а моё тело, которое словно существует само по себе.
— Таня, не заставляй меня нести тебя. Идём. Тебе понравится, обещаю.
— Я… я не могу.
Он гладит меня по щеке.
— Все будет хорошо, моя маленькая. Иди ко мне.
Вадим закидывает меня на плечо. Это неожиданно отрезвляет.
— Богданов! — принимаюсь вырываться я — не надо меня нести. Я пойду пешком
— Как только я опущу тебя на землю, ты снова превратишься в зомби. А мне уже не терпится добраться до спальни.
Около двери в спальню он всё-таки опускает меня на пол. Несколько шагов и Вадик прижимает меня к стене, заводит руки за голову и целует. Как же хорошо. Страхи и сомнения отходят на второй план. Его губы такие мягкие. Это все так неправильно, но в то же время мне нравится. Чувствую себя грешницей. Вадик отрывается от моих губ, открывает дверь в спальню и ведёт меня туда. Сама не понимаю, как оказываюсь у кровати. Чувствую, как он расстёгивает платье и снова целует меня
— Я люблю тебя, моя сладкая…
Просыпаюсь от громкого возмущённого голоса Вадика.
— Что значит задерживается?! Чтоб завтра утром отчёт лежал у меня на столе! И слышать отмазки не желаю! Если завтра не будет отчёта, ты уволен!
Кажется у кого-то проблемы. Но меня это мало волнует. Сладко потягиваюсь. Если честно, я б ещё часик подремала. Вадик замечает моё шевеление и подходит ближе.
— Я тебя разбудил, малышка?
Качаю головой.
— Почему малышка?
— Можно подумать, ты не помнишь, что было вчера.
Точно, вчера. Вспомнив вчерашний вечер, я закашлялась. Щеки стали одного цвета с вином, которое мы пили вчера. Хотя, если хорошенько подумать (или вообще не думать) это был самый лучший первый раз. После грандиозного этого Вадик прошептал, что теперь он будет называть меня малышкой. Я уже засыпала, поэтому не возразила против этого. Но сейчас его “малышка” резало слух.
— Солнце моё, я вынужден тебя покинуть. Я буду в кабинете, по коридору третья дверь направо. Ванная и туалет там — он указал на белую дверь напротив. — Как соберешься, приходи ко мне. У меня в кабинете крепкий дубовый стол. — нагло улыбнулся Вадик. — Будет ещё приятней, чем вчера.
Снова краснею. Когда он прекратит меня смущать?
Вадик выходит из спальни, а я осматриваюсь. Я уже была в этой спальне тогда, когда… Ну не важно. Огромная трехспальная кровать, стены в пастельных тонах — типичная дорогая спальня. Санузел выполнен в голубом цвете. Включаю воду в душе и становлюсь под струи воды. Я как будто смываю с себя весь вчерашний грех.
Выйдя из душа понимаю, что надеть мне совершенно нечего. На крючке висит белый махровый халат, судя по всему Вадика. Надеваю его на голое тело и иду к третьей двери направо, как и сказал мой… мой… парень? Или любовник? Или это было на одну ночь? Но вчера признавался же в любви. “А кто сказал, что он это искренне?” ехидничает подсознание. Неважно, я иду к третьей двери направо, как сказал мне Вадик. Стучусь в эту самую дверь. Та почти мгновенно открывается, и Вадик затаскивает меня внутрь. Осматриваюсь. У стены стоит огромный шкаф, а напротив нас с Вадиком большой дубовый стол. На нем стоит ноутбук, и лежат какие-то бумаги.
— Вот думаю, куда же нам убрать ноутбук и бумаги? Может подскажешь? — шепчет Вадик мне на ухо
— Как насчёт твоего кресла? — поворачиваюсь к нему.
— Отличная идея, моя маленькая. А что у нас под этим халатиком.
— Посмотрите, Вадим Олегович — я начинаю втягиваться в игру.
Он развязывает завязки на халате и стягивает его. Тот послушно опускается вниз
— Надо же, как красиво — восхищенно произносит Вадик…
— Холодильник опять пустой?
Мы стоим на кухне, совершенно белой, за исключением небольшой барной стойки. На мне его рубашка и какие-то джинсы, судя по всему его бывшей. Похоже Вадик, как и Марат, любит длинноногих красоток, джинсы пришлось подворачивать.
— Боюсь, что да, зайчонок. Приготовишь что-нибудь?
— Судя по содержимому холодильника, можно сделать омлет.
— Тогда приступай. Он у тебя восхитительный.
— Спасибо.
Через полчаса мы уже вовсю уплетали омлет.
— Это божественно — даже не удосужился прожевать Вадик.
— Прожуй сначала — улыбнулась я.
— Я отвезу тебя домой.
— Прямо в этом? Отдашь мне рубашку?
— Конечно — кивает он
— Я буду спать с ней. У тебя такой вкусный парфюм.
— Ты будешь спать со мной, а не с рубашкой. Я рад, что тебе нравится.
Мы с Вадиком сидим в машине. Сегодня он сам за рулём, и я чувствую себя несколько свободнее.
— Я буду скучать по этой ночи — чувствую его руку на своей — до следующей.
— Я тоже.
— До встречи во дворце, любимая. Может проводить?
— Нет, не надо. Я сама дойду, чай не маленькая. До встречи во дворце, любимый.
Выхожу из машины и иду домой. С порога как обычно встречает мама.
— Ну, как ночь?
— Все нормально, мама.
Я в краткости пересказала маме вчерашний вечер.
“И на последнюю восьмёрку первая линия перестраивается” заканчиваю я. В больнице мне совсем запрещали вспоминать о работе, вплоть до схем танца. Ну ничего, пара недель в усиленном режиме и мы все нагоним. Погруженная в свои мысли, я совсем не замечаю, как в комнату заходит мама.
— Танюша, — она осторожно трогает меня за плечо. — надо в магазин сходить. Сходишь?
— Что? — отвлекаюсь от схемы я — Да, конечно. Что купить?
— Сметаны на голубцы и соль.
— Окей, мам. Сейчас оденусь и схожу.
— Танечка, а что с рубашкой делать? Постирать?
— Нет, мам, не надо. Она очень вкусно пахнет.
— Хорошо, как скажешь.
Через пятнадцать минут я уже выхожу из подъезда и иду к магазин. Вдруг сзади раздаётся голос.
— Эй ты!
Я поворачиваюсь и вижу длинноногую блондинку с добрым центнером макияжа на лице.
— Вы мне?
— А кому ещё?! Значит слушай сюда — она обхватывает мою шею пальцами с наманикюренными ногтями — Держись от Вадика подальше!
Так, Таня, держи себя в руках. Пора привыкать к конкуренткам.
— А кто вы такая, чтоб мне указывать? — смотрю на неё, потом опускаю глаза на обувь. Десятисантиметровая шпилька? Серьёзно?