— Теперь убедила, — мягко снисходительно улыбнулся на такие редкие откровения своей матери.
— Я свободна? — вопросительный взгляд. — Да, дорогой сыночек, свой камень я всё же заберу, мне так спокойнее. А то кто знает, какая очередная блажь может прийти в твою дурную головку, — лёгкий пас рукой, и Аэви растворился в воздухе.
— Дурная головка мне досталась в наследство от тебя, — не сдерживая смеха, напомнил мамуле о нашем родстве.
Нежно улыбнувшись, она подошла ко мне и, пристав на цыпочках, ласково поцеловала в щеку:
— Люкэллиус, тебя ждёт Тэйр и корона. Мне пора.
— Подожди, — наклонившись к земле, я поднял свой рюкзак и заглянул внутрь.
— Мне, казалось, я ответила на все твои вопросы.
Ничего не говоря достал книгу, шкатулку Сэла, то, что когда-то принадлежало Гасу, теперь превратилось в бесполезную безделушку, и передал Луит. В её глазах появилось искреннее изумление.
— Тебе удалось её отыскать! — бережно взяла книгу и провела кончиком пальца по серебряному переплёту.
— Лаайя помогла.
— Да, хорошая была девочка, — с грустью произнесла королева Арэйта и, взглянув на второй предмет, поинтересовалась:
— Это то, о чём я думаю. Значит они добровольно их отдали.
— Ну не со всем, — хитро улыбнулся на выводы матери, правда переубеждать её не стал. — Верни Сэлу, и пусть получше следит за своими вещами.
— Верни?!
— Мамуль, ты на троне, случайно, не пересидела, — вкрадчиво поинтересовался, удивляясь такой реакции. — Артефакты перемещения работают только с живой энергией. А это мёртвые предметы принадлежащие Тёмному миру. Твоя стихия, мамуль.
— Не дерзи матери, сыночек, — попыталась придать строгости своему голосу, вот только в глазах сверкали смешинки. — Бывает. Всё же не запомнишь. Вот вернётся непутёвый сынулька, и посмотрим, — многообещающе подвела черту.
Сняв с шеи медальон в виде вытянутой звезды с алыми камнями, Луит резко провела им в воздухе. Яркая серебряная молния разорвала пространство пополам, открывая портал в Арэйт. Уже сделав шаг внутрь, она озабоченно взглянула в мою сторону:
— Ты сохранил мой медальон для возвращения домой?
— Да, — кивнул головой на запоздалое беспокойство.
Одарив меня улыбкой, королева Арэйта скрылась в портале. В тоже мгновение по моему телу прошла волна холода, сменившаяся жаром — я услышал зов своей Дилетэй.
Алина
— Алина, сядь в машину, — в голосе папы начали проявляться первые нотки раздражения. Он не терпел, когда ему перечили, и тем более, если это делала я.
— Нет.
— Ты желаешь начать наш довольно тяжёлый и долгий разговор здесь? — настороженно поинтересовался отец, кивнув головой на окружающую нас улицу и, иногда мимо приходящих по своим делам, прохожих.
— У меня есть другой вариант: ты можешь просто уехать.
— Хорошо, — он всё-таки принял моё предложение. — Подойди хотя бы ближе, — папа попытался выдать из себя что-то на подобие улыбки, — или ты предлагаешь не только тебя, но и ближайших соседей поставить в известность о нашей жизни.
Не произнеся ни слова, я лишь сделала пару шагов ему навстречу, сохраняя при этом безопасную для себя дистанцию, и остановилась.
— Спрашивай, — он вновь вернулся к удобной для себя позе: скрестив ноги, облокотился на капот автомобиля.
— Зачем ты приехал? — этот вопрос волновал меня больше всего, и, только получив на него ответ, смогу сделать какой-либо выбор.
— А неужели непонятно, — опередив отца, ухмыльнулся Кирилл. — Он хочет спрятать тебя. Так вот почему ты так подробно расспрашивал о дочери? — следующие слова Кира были адресованы уже напрямую отцу: — Ты видел его, но не был до конца уверен. Только поэтому она смогла выйти из дома. Что поменялось? Пообщался с Хранителями? Когда ты успел примкнуть к их рядам? И где ты был, когда её мать нуждалась в помощи? — с каждым словом тон стража становился жёстче и требовательнее. Кирилл не притворялся, он и в самом деле не знал, что сейчас может произойти.
— Пап, о чём это он? — мой голос дрогнул. А нужна ли мне теперь эта правда?
— О том, что твой папаша хочет обречь родную дочь на вечное заточение! — и вновь страж оказался проворнее. Глаза отца сверкали от злости, видно было, с каким трудом он сдерживает рвущуюся наружу ярость. — Алина, не вздумай соглашаться уходить с ним. Они запрут тебя в Убежище, откуда нет пути назад.
— Ты предлагаешь отдать её тебе? — на губах отца заиграла недобрая улыбка.