Ари решительно вышла из авто.
– Тебя подождать или пойти с тобой? – спросил я.
– Идем, – ответила она.
Что ж, хорошо. Посмотрим, как выглядит родной дом Нэйтона. Я прошел следом за Ариэтт. Мы миновали ворота, слуга распахнул перед нами дверь.
– Госпожа эо Тайрен, ваш отец… – начал было он.
– Приказал меня не впускать, я знаю, – перебила Ариэтт. – Я приехала собрать вещи.
И мы прошли мимо слегка ошалевшего слуги. Тот, видимо, никак не мог решить, что делать: то ли слушаться своего господина, то ли госпожу. Но Ари не собиралась давать ему времени на размышления. Она поднялась по крутой лестнице, миновала длинный светлый коридор, поймала девочку-служанку и приказала паковать вместе с ней платья и прочую дребедень. Я вошел в истинно девичью гостиную: в теплых персиковых тонах, с изысканной, какой-то кукольной мебелью. Выбрал стул у окна, сел и долго смотрел на сад. Весна уже пришла в Тассет. В моем родном Эвассоне наверняка еще холодно. Хорошо, если стаял снег. А здесь на деревьях распускались листочки, пригревали теплые лучи. Только это не меняло того, что я ненавидел Тассет. Его земля давно уже жгла ноги. С первого дня, как на нее ступил.
Я не хотел уезжать из Эвассона. Оставлять отца. У мамы всегда было много друзей, а папа больше занимался работой. Наверное, единственным близким другом для него была его иль-тере. И мне казалось, что это нормально – дружба между «иль» и «ай». Потому что в чем разница? Или мы испытываем другие эмоции? Или нам не бывает больно или страшно? Радостно и грустно? Кто из нас не влюбляется, не теряет? А оказалось, все не так. И первое время после пробуждения силы я не мог поверить, что можно относиться к человеку как к игрушке. Испытывать безразличие к чужим чувствам. Увы, жизнь быстро показала, что можно.
Я перебрался на подоконник и прижался щекой к стеклу. Там, за окном, было солнце, и казалось, что от этого солнца меня отделяет высокая стена. И даже если я расшибу об нее лоб, она ни на миг не сдвинется.
– Эжен? – Ари появилась в дверях. – А я тебя потеряла.
– Ты собралась? – спросил я.
– Да, слуги уже переносят вещи в автомобиль. Что-то случилось?
Я отрицательно качнул головой. Тассет со мной случился. Будь моя воля, ни на день бы здесь не остался, но… Теперь меня держит месть. И держит куда крепче клятвы, которую дал Дее.
– Тогда пойдем. – Ари тоже выглядела печальной. – Не хочу встречаться с домашними.
Только уйти мы не успели. Дверь в гостиную с грохотом распахнулась, и в комнату влетел мужчина. Старший брат Ари был очень на него похож, Нэйт куда меньше. Высокий, темноволосый с первыми ниточками седины, суровый, как скала.
– Ариэтт, что за выходки? – напал он на дочь.
– Ты сам приказал мне убираться. – Ариэтт, минуту назад грустная, но спокойная, сейчас казалась живой вспышкой молнии. – У меня не было возможности нормально собраться, я решила все-таки ею воспользоваться.
– Я сказал, уйдешь – не возвращайся!
– А я и не возвращаюсь, папа. Всего лишь приехала за вещами. И я переезжаю к Нэйтону. Ему плевать, что у меня нет магии. И плевать, что я не хочу выходить замуж за твоего друга иль-тере.
– Потому что он сам – ничтожество!
– Да? И почему же? – Ари уперлась кулачками в бока. – Потому что не оправдал твоих ожиданий и у него раскрылся не тот тип силы? Ты бы себя слышал, папочка! Нэйту жизнь сломал, Стефу всю голову забил своими глупостями и мне пытаешься. С меня хватит! Я не твоя игрушка, а живой человек.
– А что же сам Нэйт? Побоялся с тобой прийти? – прищурился старший господин эо Тайрен.
– А с чего ты взял, что он вообще хочет тебя видеть? Эжен, идем отсюда. Надоело!
– Это еще кто такой?
Можно подумать, раньше меня не заметили. Небось и тип силы успел разглядеть. Я слышал, многие иль-тере это могут. Но Ари уже взяла меня под руку.
– А это мой жених, – заявила она. – Так что я съезжаю и выхожу замуж. Прощай, на свадьбу не приглашу.
И потащила меня прочь из комнаты. В спину полетели проклятия ее папаши. Мы вынеслись на улицу – иначе не назовешь, и Ари вытерла злые слезы с глаз.
– Старый индюк, – пробормотала она под нос, забралась в автомобиль и вся будто сжалась в комок. Я сел за панель управления, запустил двигатель, и мы выехали из ворот этого красивого, но холодного особняка.