Одновременно со всеобщим празднованием группы вооруженных архан, оставаясь незамеченными в этой торжественной суете, врывались в дома знатных родов, вывозя в черных повозках без окон всех их жильцов, включая женщин и детей. Все имущество опечатывалось магическими барьерами с княжеским гербом. Такие барьеры появлялись в каждом городе, в каждом селении и деревне. Один за другим, словно грибы, они вырастали в самых знатных кварталах. И лишь на следующий день, когда усталые от развлечений жители стали возвращаться к своей обычной жизни, стало заметно, как много было арестованых.
- Это ужасно… — прошептала Наина, женщина, удостоившаяся первой внимания Зиргрина этой ночью.
Очень гордая этим фактом, она стояла рядом с троном, на котором задумчиво сидел Зиргрин с изящно выполненным княжеским венцом на голове. У подножия трона весь зал заполонили коленопреклоненные арханы из самых разных кланов. Они были закованы в блокирующие магию кандалы. Знатные наряды были с них сняты, так что каждый из них был одет в неприглядную грубую робу, сшитую из мешковины. Весь большой тронный зал оказался забит арестованными предателями и заговорщиками. И это были далеко не все! За пределами дворца вся площадь была заполнена такими же коленопреклоненными силуэтами, которых охраняли представители Желтого и Коричневого кланов, а также некоторые Синие. Здесь были не только сами предатели, но и их семьи, включая совсем еще младенцев.
Зиргрин молчал. Арестованные также напряженно молчали. Стоявший справа от трона Арнис взглянул на белого архана с некоторым нетерпением. Как долго это взаимное молчание будет продолжаться?
Однако у Зиргрина была причина терпеливо ждать, когда представители арестованной знати сделают свой первый шаг. Потому что он уже знал о их планах. Более того, этот вариант устраивал его больше всех других.
- Мой князь, — наконец, проговорил пожилой архан из красного клана. — Помнит ли Ваше Величество меня?
- Помню, — тихо и безразлично ответил Зиргрин. — Когда-то я был у тебя в подмастерьях. Ты учил меня основам кузнечного дела.
По традиции, наследников княжеского венца воспитывали не только в высшем свете, но и в среде простого народа, вынуждая освоить хотя бы азы простых рабочих ремесел, чтобы лучше понимать своих подданных. Поскольку лучшим кузнецом в столице считался глава Красного клана, в данном случае слегка отступили от традиций и позволили маленькому архану учиться у дворянина.
- Тогда… — попытался начать оправдываться красный.
- Тогда ты еще не окрасил свои руки кровью моей семьи, — оборвал его Зиргрин.
- Все так, — уткнулся лбом в холодный мрамор старик. — Мы поддались на красивые речи Калаима, действительно поверив, что Белый клан… тормозит развитие нашего народа. Увы, мы слишком поздно поняли, насколько ошибались. Я… Моя дочь умерла от укуса гиры. Белый клан умел лечить их… Я… Я прошу принять мою жизнь в оплату грехов моего клана. Более того, я сам убью себя, мой принц. Ты ведь знаешь, что бывает с теми, кто сам лишает себя жизни… Моя душа… Ирша не станет за нее заступаться перед судом Смерти, как за тех, кто убил себя, чтобы не попасть в плен чужакам…
Зиргрин вздрогнул и удивленно посмотрел на старика. Побывав там, он, как никто другой, знал участь самоубийц, у которых не было заступника.
- Ты осознаешь, на что себя обрекаешь?
- Да. Я лишусь посмертия и шанса возрождения. Но если это спасет мой клан, то я готов пойти на это.
- Также, как и я, — вышел вперед Хорм, опустившись на колени рядом с арестованными.
- Нет, — отрезал Зиргрин. — Хорм, я уже дал тебе слово. Прекрати этот балаган и отойди от преступников. Тебе нечего делать с ними в одном ряду.
Глубоко и облегченно поклонившись, Хорм отошел обратно на свое место. Зиргрин обещал ему не истреблять Черный клан. Он был намерен сдержать это обещание.
- Что насчет остальных? — поинтересовался белый архан.
- Я, Лизир, глава Синего клана, прошу принять мою жизнь и посмертие в оплату преступлений моего клана.
- Я, Регер, глава Лазурного клана, прошу принять…