– Придется брать Выборг и Ругодив[4], – со вздохом сказал Норманн.
– Не спешишь, княже?
– Да нет, просто мысли вслух. Снова придется в Любек отправляться.
– Тебе-то зачем? Шушун тебе торговлю наладил, надежных приказчиков подыскал, шкиперов больше, чем кораблей.
– Кстати, о шкиперах. Ты как здесь оказался? Я в дверь, а ты меня под руку.
– Мы следом за тобой в крепость прошли, – сказал Нерль.
– Мы – это кто?
– Вся моя дружина.
– Зачем рисковал?
– Затем, что ты нас в Новгороде как родных принял. Не побоялся беглых взять, уважил да в дворяне вывел.
– Почему меня не предупредил?
– Нельзя, ты бы на нас смотрел, и свеи не дураки, сразу выделили бы чужаков. А так мы спокойно стояли в толпе.
– Храбрые у тебя воины, не побоялись выйти один на двадцать.
– Куда нам до тебя! Сам-то один на полтысячи пошел.
– Почему же один? Со мной были норвежские воительницы.
– Свеев хорошо посмешили, то верно. Ты наставника своего попроси научить их бою вдвоем на тебя одного.
– Зачем? Они совсем неплохо мечом владеют.
– То ваша княжья доля один в один биться. Ты уж прости меня, да девы не способны защитить ни себя, ни тебя, – строго произнес Нерль.
– Спасибо за совет, поговорю с Ахиллом, он знает бой плечом к плечу в ровном строю.
– Вот и чудненько. Новиков к нему пришли, тебе нужна княжья сотня из доверенных людей.
– Сотня? Не смеши! По весне корабли разойдутся, после чего крепости честным словом защищать придется.
– Защитим, о том не беспокойся. Вон карелов сколько пришло.
– Проку с них никакого, если только шапки кидать со стены.
– О том только мы знаем. Гулящие люди воинов сосчитают, а если еще в броне да с хорошим оружием, то со страха и удвоят, – назидательно сказал Нерль.
– Не успеем до весны каждому колонтарь дать.
– И не надо, сукна у тебя много, обшей людей. В дозоре, на стене да у ворот покрасуются, и достаточно.
– В первую очередь организуй регулярный патруль. Это даст крестьянам спокойствие и доверие к нам, – уточнил Норманн.
– Верно говоришь! Когда человек видит рядом защитника, и работа спорится, и песня поется.
– Да, чуть не забыл! Я полторы сотни свеев к тебе направил. С ними сотник Лунд, что тингом правил.
– О как! А я-то подумал трусы деру дали! То-то сморю, шепчетесь да шепчетесь. А ты, оказывается, его сманивал!
– Правильнее сказать – заманивал.
– Что ж такого ты наобещал, если свей про извечную вражду к норгам забыл?
– Вообще ничего. Предложил по весне в Персию сходить да твое имя назвал. Сам не открылся.
– И правильно! Русские уж полтысячи лет с крестом. Тебя бы сразу на том же тинге в капусту порубили.
– Спасибо валькириям, в этом они хорошо мне помогли. С их помощью я вызубрил обряд тинга как «Отче наш».
Шведское пополнение было очень кстати. Мурманы останутся в Рыбреке и возьмут на себя контроль южного побережья Онежского озера. Для похода в Каспийское море потребуется никак не меньше трех сотен корабельщиков. Как ни крути, а на каждый ушкуй, драккар или карфи требуется по десять человек, это минимум. Флот после ледохода уйдет на Балтику, и там на каждый корабль нужен экипаж не менее тридцати человек. Всеобщий морской разбой даже убежденного пацифиста заставит взяться за оружие. Иного выхода нет: или поставь корабли на отстой, или сажай вооруженных корабельщиков, причем с опытом морских боев. Нерль куда-то ушел, а Норманн начал фантазировать на тему современных морских сражений. Корабельная артиллерия просматривается в слишком далекой перспективе и совсем неоднозначно. Общаясь в Любеке с «коллегами по бизнесу», он узнал о двух фактах применения пушек в морских сражениях. Первый раз это произошло в битве между Византией и Тунисом, а затем между Севильей и Тунисом. В обоих случаях победа осталась за арабами, что давало повод ожидать в Персии встречи с пороховым оружием.
О древней корабельной артиллерии Норманн знал очень мало. Первые пушки ставили на открытой палубе, что значительно ограничивало их применение. Дождь, ветер, морские брызги – все это не только осложняло процесс заряжания, порой делало невозможным осуществить сам выстрел. Оружейники изгалялись в изобретении всевозможных противодождевых колпачков над запальным отверстием. Алхимики мудрили с водостойким порохом и фитилями. Проблему решили простые византийские моряки, которым как раз в непогоду приходилось гоняться за венецианскими контрабандистами и пиратами. На военных кораблях империи ромеев пушки прикрыли деревянным козырьком. Достаточно быстро идея получила развитие, сначала корабельную артиллерию запрятали под фальшпалубу, а вскоре на верфях Константинополя началось строительство двухпалубных военных кораблей.