Офицер шмыгнул к двери, а Жнец бросил на стол привезенную с собой темно-синюю папку и взял с него пачку влажных салфеток. Вытащив пару штук, он набрал номер своего палача, которому велел приехать следом за ними.
- Ненавижу этот мундир летом! – недовольно пробурчал он, протирая лицо и шею от пота. - Рэндольф, ты где?
- Через три минуты буду! – ответил его помощник.
- Не задерживайся! – выдвигая себе стул, велел инкатор.
Он положил мобильник на стол и через плечо посмотрел на жавшегося у двери охранника.
– Эй, ты, принеси еще один стул!
Буквально через минуту его приказ был выполнен. Глянув на не знающую куда себя деть Юлиану, инкатор похлопал ладонью по сиденью.
- Иди садись! – позвал он девочку.
Она примостилась на краешке и указала Карминскому на извивавшегося в странном танце мужчину.
- Почему он так странно ведет себя? – поинтересовалась она. - Он, что – безумный?
- Не исключено, что уже да, но вряд ли! – со знанием дела ответил тот. – Этот упрямец себя прекрасно контролирует, а следовательно, его интеллект еще не пострадал.
- Почему он в наушниках? – все еще ничего не понимая, спросила Юлиана.
- Странный вопрос! Музыку слушает, конечно! Вишь, как пританцовывает?
Инкатор пододвинул к девочке пачку салфеток.
- Нужны?
Не отрывая взгляда от арестанта, она мотнула головой, а потом с ужасом воскликнула:
- У него из носа потекла кровь! Ему плохо!
Вскочив, Юлиана бросилась на помощь заключенному, но Карминский мощным рывком вернул ее на место.
- Сидеть! – рявкнул он. – И попробуй только еще хоть раз шевельнуться без моего позволения!
На мгновение она растерянно замерла, не зная, что делать, а потом, проигнорировав запрет, соскочила с места и подбежала к снова начавшему оседать мужчине.
На этот раз Карминский не стал ей препятствовать. Откинувшись на стуле, он стал наблюдать за ее действиями. Первым делом девочка сорвала с жертвы наушники. Дернувшись от ударившей ей в уши музыки, она с негодованием отшвырнула их в сторону, а потом зашла за спину Станга и развязала ему глаза. Посмотрела вниз и громко охнула, увидев багровые распухшие запястья с глубоко врезавшимися в них наручниками.
Мужчина вдруг громко разрыдался и зашатался. Юлиана бегом бросилась за своим стулом и подставила его под ставшего сползать на пол измученного человека.
- Дайте мне ключи от наручников! – гневно потребовала она у Карминского.
Он безразлично пожал плечами.
- Зачем? Ему уже и так гораздо лучше! Кстати, что это у него играло? Я совсем перестал разбираться в новомодных музыкальных направлениях! Ритмичненько так! Бодряще! Надо себе на телефон закачать!
В голову Юлианы ударила мощная слепящая волна. Ударившись о черепную коробку, она обжигающе холодным огнем потекла по телу, по пути сжимая спазмом сначала челюсти, а потом кулаки. Накатившее на девочку чувство было ей незнакомо - она никогда и ни к кому его прежде не испытывала, но, несмотря на это, определить его смогла безошибочно. Ярость, поняла она. И ненависть.
Дверь негромко стукнула, впуская всегда работавшего с Карминским палача, но Юлиана не обратила на него внимания. Вытащив из кармана платок, она опустилась на корточки и стала стирать не прекращавшую литься из носа несчастного кровь, холодея от его рыданий.
- Ему нужен врач! – выкрикнула она, не слишком-то надеясь, что ее кто-то послушает.
Карминский издал издевательский смешок и знаком велел Рэндольфу оттащить девочку от заключенного. Крепко сбитый детина легко подхватил невесомую для него герцогиню подмышки и отнес к столу, ближе к начальнику.
Инкатор выдвинул ящик стола, доставая из него наручники, и протянул их помощнику.
- Прикуй ее возле нашего учебного пособия, - распорядился он. - Тем более, что она сама мечтает быть к нему поближе.
Юлиана еще не успела понять, что с ней собираются делать, как Рэндольф защелкнул один из наручников на ее руке, перекинул девочку через плечо и отнес к стояку центрального отопления, на котором защелкнул второй наручник.
Карминский поднялся, взял висевшую на крючке резиновую дубинку и направился к герцогине. Оказавшись в шаге от нее, взмахнул дубинкой. Она зажмурилась, ожидая вспышки боли, но удара за взмахом не последовало - инкатор стукнул дубинкой не по ее телу, а по своей ладони.
- Продолжим наш урок! – как ни в чем не бывало сказал он и подошел к успевшему немного прийти в себя Стангу. - Ты будешь служить закону и тебе часто придется работать с преступниками. Не хочу тебя пугать, но эти твари жутко вредны, изворотливы и так и норовят подложить тебе какую-нибудь гадость. Не надейся, что они сплошь джентельмены и будут с тобой вежливы и откровенны только потому, что ты – леди. Поэтому правило первое: соблюдай безопасность! А значит, никогда не оставайся наедине с преступником, каким бы безобидным он тебе не казался. Не будь у этого молодчика связаны руки, он бы уже давно использовал тебя в качестве заложницы, чтобы выторговать себе свободу в обмен на твою жизнь. Следовательно, если ты не хочешь отдавать себя на милость всякому сброду, в следующий раз веди себя разумней: заложники далеко не всегда обходятся простым испугом!
Он поиграл перед лицом заключенного дубинкой, словно взвешивая ее, и продолжил:
- Далее! Общаться со всяким отребьем тебе придется для того, чтобы получить нужную информацию. В большинстве случаев тебе не придется заморачиваться с этим лично – у тебя будет полно подручных вроде моего Рэндольфа, но ты должна командовать ими, если клиент попадется особо неразговорчивый. А для этого нужно знать его уязвимые места.
«Иди к дьяволу со своими советами! – негодовала внутри себя Юлиана. – Мне они не пригодятся! Потому что никто меня не заставит этим заниматься!»
- Сегодня мы с тобой не будем рассматривать приемы психологического насилия – ты до них еще не доросла, - продолжил Карминский, - а остановимся на самом примитивном, но вместе с тем самом доступном и эффективном способе получения информации – пытках! Сегодня ты стала свидетельницей некоторых из них. Наш проказник-следователь применил к Стангу одновременно несколько видов истязаний. Первый – разрывающая барабанные перепонки музыка, второй - слишком сильно пережатые руки, третий – пытка длительным стоянием. Ну а повязка на глаза - один из видов сенсорной депривации. Знаешь что это такое?
- Нет!
- Это частичное или полное лишение одного или нескольких органов чувств внешних раздражителей, - спокойно пояснил ей Карминский, поигрывая дубинкой. – Непродолжительная депривация расслабляет человека, но чем она дольше, тем больше усиливается беспокойство, начинаются галлюцинации и прочие неприятные вещи. Некоторые сходят с ума только от этого! Но в данном случае повязка просто должна была обострить испытываемую жертвой боль.
«Чудовище! – подумала Юлиана про следователя. - Просто чудовище! И он, и Карминский, и его ручная горилла – все они нелюди! Почему Бог позволяет таким рождаться на свет?»
Пока она негодовала на Создателя, инкатор задрал штанину до сих пор сидевшего на стуле узника.
- Видишь как раздулись его ноги? - демонстрируя ей сильно опухшую, со вздувшимися венами голень Станга, спросил он. - До того, как его решили развлечь музыкой, он простоял часов десять, не меньше. Усталость – не единственный мучительный аспект этой пытки. Если человека продержать так достаточно долго, то кожа начинает лопаться. Так что и правда, пусть передохнет – многие из моих клиентов говорили мне, что после короткого отдыха, возобновление мучений переносится еще тяжелее!
Станг слизнул заливающую его губу кровь, настороженно покосился на дубинку, шевельнул руками и болезненно вскрикнул.
- Снимите с него наручники, разве вы не видите, как он страдает? – не выдержала Юлиана. – Долго вы еще намерены его мучить?
Палач насмешливо фыркнул и отошел к стене. Эта девочка в таком же, как у его хозяина мундире, смешила его. Он, как и другие, искренне недоумевал, как король может надеяться, что из этой дерзкой малявки можно вылепить что-то хоть отдаленно похожее на его всемогущего босса.