Внутри здания было прохладно, даже, может чуть холодновато. Охранник, стоявший на входе, носил не камуфляж, а черный костюм. Он документы требовать не стал, просто, кивнул входящим. По широкой лестнице, уставленной кадками с цветами, гости поднялись на второй этаж, в большую приемную.
- Знакомьтесь, - сказал Леша. - Начальник штаба Игорь Вилорович Гордеев и его заместитель Любовь Ивановна Денисенко.
Если бы начальственные должности распределялись согласно физическим габаритам, начальник штаба безусловно оказался бы в подчинении у своего ближайшего помощника. Ростом Игорь Вилорович не удался, да к тому же худ на зависть любой работнице подиума и примерно лыс. При этом, коротышкой он себя признавать не хотел; костюм Гордеева был явно на размер больше необходимого.
Напротив, Любовь Ивановна была сопоставима с небольшой горой, да к тому же горой чрезвычайно подвижной. То, что она молнеиносно перемещалась по приемной, ничего не задевая и не опрокидывая, приходилось объяснять исключительно долгой тренировкой.
- Здравствуйте. Иван Дмитриевич знает, что вы уже здесь и скоро будет, - раскатистым голосом произнесла она. - Вы уже разместились?
- Пока нет, - ответил Котелков. - С трапа и к вам. Времени нет, Любовь Ивановна.
- До воскресенья поживите в гостинице, потом можете переселиться к нам, в наш пансионат. Могли бы поселить и сразу, но там делают мелкий косметический ремонт. Там ваши коллеги устроили прощальный банкет. Только что кровати из окон не летели. Им повезло, что меня в городе не оказалось, а Иван Дмитриевич не стал с ними связываться. Я бы их на год от пьянки закодировала бы!
Гнев Любви Ивановны напоминал порционное извержение вулкана. Она сверкала глазами, щедро делясь эмоциями, которые верно так и не достались зачинщикам дебоша. "Значит "Микола отсюда свалил с концами", - радостно шепнул Капитан.
- Потом, когда охрана все-таки напомнила им о распорядке проживания в санатории, - буднично констатировал Игорь Вилорович, - товарищи технологи вызвали такси и поехали в ресторан "Соболь". - Там они пили до утра, танцевали с нанятыми проститутками и выкрикивали экстремистские лозунги.
- Это какие же? - улыбнулся Котелков.
- У меня все они зафиксированы. "Водку будем пить и державу поднимем!", "Савушкина в президенты Гондураса!", а также много нецензурных, которые тоже зафиксированы, но не привожу. Самый приличный: "За нас с вами и х$й с ними!"
- Скажите, - перебил его Капитан, - а все данные по соцопросам они увезли?
- Я им не позволил, - ответил Игорь Вилорович и его голос стал немного металличен. - Я, как начальник штаба потребовал, чтобы они оставили бы все бумаги. - Дискуссия была трудной, товарищи технологи пытались мне доказать, что это их интеллектуальная собственность. Я признал такую линию дискуссии ошибочной и согласился с ними, но заявил при этом, что они нанесли ущерб материальной собственности фирмы "КафельС". Они пытались добиться встречи с Иваном Дмитриевичем, но он уполномочил меня организовать их отбытие и я осмелился проявить инициативу. Я сообщил им, что в случае продолжение конфликта, организую ряд действий по воспрепятствованию их отъезду из городского аэропорта, и они согласились на все мои требования.
- Замечательно, - сказал Капитан, - это я об опросе. Дайте его, пожалуйста. Желательно, не просто отчет, а вообще все, что касается опроса.
На лестнице послышались быстрые шаги. В приемную вошел мужчина лет тридцати пяти.
- Михаил Григорьевич? - вопросительно сказал он, указывая на Куклинса.
- Нет, я Владимир Геннадьевич. Вот Михаил Григорьевич.
- Здравствуйте, я Савушкин. Вы готовы сейчас говорить о кампании?
- Готов.
- Тогда пройдемте в кабинет. Ваши коллеги могут выпить чай или поговорить с руководством штаба.
Котелков согласно кивнул и вошел в уже отворенную дверь кабинета.
- Лиза, мне минералку, - распорядился Савушкин перед тем, как закрыть дверь. - Вам?
- Кофе. Если можно, заварить.
- "Эспрессо" подойдет? Отлично. Лиза, одно "эспрессо".
Кабинет Савушкина был и сам по себе большой, да к тому же, так спланирован и обставлен, что выглядел почти пустым. Легкий стол из сосны, изящный журнальный столик возле небольшого дивана, пожалуй, и все. На столе стоял огромный жидкокристаллический монитор; процессор же незаметно скрывался под столом. На стенах - пяток картин неизвестного художника, работавшего в манере Дали и несколько картин из светлого янтаря. Разшторенные окна, выходили на сосновый лесок.
- Люблю сосну и все, что с ней связано, - сказал Савушкин, показывая на янтарные картины. - На предприятии, где только можно, сажаю сосны, пихту и можжевельник. Будем знакомы. Иван.
- Михаил. Владислав уже ввел меня в курс, но мне нужны подробности.
- Погоди, Миша. Ничего, что на ты?
- Не страшно.
- Вот и отлично. Миша, для начала мне необходимо твое устное резюме. Ты не обижайся, я это правило ввел еще в девяносто третьем и с тех пор каждый, кто приходит на работу, должен ответить, где работал раньше. Исключений было лишь три. Два из них - это сейчас не важно, а третье связано с вашими коллегами, которые позавчера получили прощальный пендель. Я должен узнать, как ты работал раньше.
- Хорошо. Перечисляю. Нижний - успех. Киев - неудача. Калининград успех. Ноябрьск - успех. Вологда - успех. Белгород - успех. Карачаево-Черкесия - неудача. Продолжать?
- Не надо. Успех это победа?
- Не всегда. Успех это выполнение пожелания заказчика. Если разговор с самого начала шел о победе, успех - первое место. Если о том, чтобы место не ниже третьего - значит, это и есть победа. Были заказы не допустить победы определенного кандидата.
- Понятно. Миша, а если я скажу, что успех - моя победа, ты можешь гарантировать, что я стану мэром. Ты получил деньги, пообещал победить и победил. Можешь?
- Пока не могу. Смогу или нет - тоже пока не знаю. Для ответа такого уровня ответственности, в ситуацию пока не въехал. Но кое-что могу сказать уже сейчас. Если ты считаешь, что за полтора месяца до выборов тебе достаточно просто дать денег - я не говорю каких, больших или мелких и победить, то неудачу, в твоем понимании этого слова, я гарантировать могу.