— Ну что, как вы тут? — к нам заглядывает Секран, помощник Рихты. Это он выводил тогда ее с корабля. Мужские особи дарган были крупнее женских, но отличались более спокойным нравом, как показалось мне на первый взгляд.
— Все в порядке.
— Отлично. Вархи уходят, так что…
Шерша цепляется за мою руку, её глаза переливаются зеленоватым. Испугалась или расстроилась?..
Секран вздыхает и проводит рукой по гладкому затылку.
— Я поговорю с Ри… поговорю с капитаном. Думаю, можно будет по пути заскочить на Рах.
Шерша не расслабляется до тех пор, пока он не возвращается: Рихта хоть и не в восторге, но дала добро.
— Только нам придется где-то заправиться… Так что сделаем остановку на Добре или Клементе, а потом уже на Рах, а оттуда — домой…
— А я?.. — осторожно спрашиваю. Мне так никто и не сказал, а спросить все не было случая.
Дарган смотрит на меня непроницаемо.
— Ты не говорила с Маром?
— …он не очень разговорчив.
— Я понял. Поговори с ним. Ты вроде хотела на Таврос, верно?
Откуда он знает?.. А впрочем… Я заторможенно, но киваю.
— Тогда скажи ему об этом. А дальше он разберется.
Секран уходит, а я оглядываюсь на Шершу. Та ободряюще сжимает мою руку своей, сухой и очень теплой.
— На Тавросе тебя никто не обидит. Не бойся, поговори с капитаном.
Поговорить, да?..
— При первой же возможности.
2-4
Первая же возможность выпадает только спустя трое суток, когда корабль дарган останавливается около небольшой планеты, окутанной маревом четырех спутниковых колец. Добра — АЗС и СТО в космическом масштабе; своей разумной жизни там нет, постоянно живет только технический персонал Объединения, который работает вахтами. Команда Рихты отправляется за топливом и другими припасами, меня же оставляют на корабле: атмосфера на Добре не пригодна для моего вида, а защитного костюма с фильтрами на мой рост у них нет.
От скуки я брожу по смотровой галерее, разглядывая планету за толстым барьером из стекла и чего-то вроде магнитного поля. Звезда, вокруг которой вращается Добра, довольно далеко и мало похожа на солнце, Шерша говорила её название, но я не запомнила. Красный карлик рассеивает вокруг себя туманное свечение довольно жуткого оттенка; космос вообще жуткий, если так посмотреть. Не по себе осознавать, какое все кругом огромное, какое далекое и как мала я сама и как незначительна моя жизнь на фоне всего этого безжизненного безмолвия… И безмолвие это, пожалуй, самое жуткое — как что-то такое огромное может быть таким тихим?
Пусть зрелище и пугает меня, но отвести глаза не получается, поэтому присутствие рядом я скорее ощущаю, нежели вижу. Я тянусь взглядом и телом на источник этого ощущения… боже… я перестану когда-нибудь вздрагивать при виде этого гиганта?..
Тур стоит в паре метров от меня, но словно бы в шаге — так его много в окружающем пространстве. Я хотела о чем-то с ним поговорить? Как вообще… с ним разговаривать?.. Он в прошлый раз ведь даже не отвечал мне… Неловкость молчания сжигает изнутри вены и жилы, душит… Он словно чувствует это, и в тишине галереи звучит низкий голос:
— Позволишь?
Он указывает на место рядом со мной. Хочет присесть? Да пожалуйста… Сама я осторожно отодвигаюсь на краешек — скамья узкая, короткая, он хоть поместится на ней?..
— Да, конечно…
Поместился — меня касается волна его тепла и запаха, так пахнут камни, нагретые на солнце… я так отвыкла от запахов, все кругом такое стерильное, что непроизвольно втягиваю воздух… и правда… я даже вижу эти камни, огромные черные глыбы, пропитанные жаром…
— Болит еще?
— А? Ааа… — слышала бы сейчас меня Рихта. — Нет, уже почти прошло… Спасибо… еще раз. Я очень благодарна…
Тур молча кивает, не сводя с меня темно-красных глаз, у меня в животе все съеживается, сжимается, шею и плечи сводит… ну приехали… Соберись, живо!.. Ты хотела поговорить, давай, другого шанса может не быть!..
— Эм… я могу узнать твое имя?
— …Маршаллех, — отвечает он спустя мгновенную заминку.
— Маршаллех, — я пробую языком незнакомое имя и прихожу к мысли, что оно ему очень подходит.
— Можно сокращенно — Мар.
— А… хорошо. Мар.
Он кивает, а потом как будто неуверенно спрашивает:
— А твое… Татианна, да?
Я невольно улыбаюсь тому, как старательно он проговаривает.
— Можно просто Таня.
Ааа… он все-таки умеет улыбаться… Неловко и немного напряженно, но уже хоть что-то… Может, все-таки выгорит?..