— Мар, я… хотела спросить… Тогда на бланке я написала Таврос… Ну и… хотела узнать… есть ли какая-нибудь возможность для меня… все-таки попасть туда? Я помню, ты говорил, что женщинам у вас рады…
Мар смотрит на меня и, кажется, легкая дрожь проходит по большому сильному телу. Что-то с ним такое… это из-за меня? Может, я тоже понравилась ему?.. Или…
— Это так. Если ты этого хочешь, то на Тавросе тебе будут очень рады.
В груди ослабляется что-то, и только сейчас я понимаю, как была напряжена. Вот только…
— А с комиссией?
— Не беспокойся об этом. Миртос не имеет на тебя прав, комиссия тем более. Есть вопрос с документами, но он решаем.
— Ладно.
Кажется, Мар тоже слегка успокаивается — во всяком случае, великан выглядит куда более дружелюбным. Я впервые рассматриваю его так близко и так долго — прощание на станции было скомканным. Черная безрукавка, простые черные штаны, обтянувшие широкие крепкие бедра… Кожа на шее бугрится черными венами, на предплечьях она все так же перекрыта серыми полосами бинтов. Его лицо сложно назвать красивым — широкое, скуластое, словно вырезанное из камня, мои ладони не перекроют эти скулы… Пронзительный взгляд, будто насквозь прошибающий, от него дышать трудно и потеют руки, во рту сохнет… Что происходит у него в голове? Он говорит так мало… я ничего о нем не знаю, но… хочу узнать…
Машинально облизнув ставшие шершавыми до колкости губы, я чуть отстраняюсь — хотя еще чуть-чуть и свалюсь со скамьи.
— М…можешь немного рассказать про Таврос? Я читала в энциклопедии, но там… мало…
Он чуть растягивает губы — улыбка выходит мягкой, но как будто болезненной.
— Что ты хочешь узнать?
— Ну… расскажи, как вы там живете?..
…И он рассказывает.
Явно подбирая слова, он рассказывает о своем доме. О том, как новорожденных относят на сутки в горы, чтобы напитать силой камней и Шерхентас, ближайшей звезды, и это, как бы дико ни звучало, действительно работает. Как справляют первые десять, тридцать и сто дней после рождения ребенка. Рассказывает, как туры учат детей — отдают тем, у кого их нет. Обучение на дому, и только по достижению зрелости и при желании, туры отправляются учиться в специальные заведения, открытые Объединением. Туда идут те, кто хочет связать жизнь с полетами и космосом. Живут туры небольшими общинами, потому что большая часть планеты — горы и леса, не развернешься на крупное поселение. Немногочисленные женщины как правило смотрят за домом и детьми — а детей, если получается, они стараются заводить много — но никто не запрещает им учиться, работать наравне с мужчинами и отказывать претендентам на свою руку и сердце: неволить женщину чем бы то ни было вообще считается позором. Я слушаю, и по мере рассказа в голове формируется образ мира и его обитателей. Я слушаю — и в глубине души позволяю себе надеяться, что в этом мире найдется для меня место…
И возможно… это место будет рядом с ним.
2-5
Рах еще на подлете выглядит как огромная клумба. Пока корабль медленно снижается, я прилипаю к смотровым окнам, жадно вбирая взглядом буйство красок внизу. Рихта снисходительно смеется, щурит оставшийся глаз — на месте второго заплатка из плотного темного материала. Она бодро ходит на новом протезе, отдает команды своим подчиненным, успевая при этом подшучивать надо мной и Шершей.
— Если так не терпится, могу открыть люки, — предлагает она, когда до земли остается еще метров пятьсот. Я рефлекторно отшатываюсь, и Рихта хохочет снова. Шерша тихонько ворчит на неё, мигая перламутром.
Мар наблюдает за нашей возней со стороны, слегка улыбаясь. Когда корабль приземляется на специальной площадке, выступающей над джунглями на приличную высоту, он приносит мне маску для дыхания, которую раздобыли для меня на Добре, и помогает правильно зафиксировать.
— Воздух другой — может голова заболеть.
Я заторможено киваю — щеки горят так, что можно отапливать небольшое помещение. Боже… он же просто задел волосы и немного лицо… Рихта хоть это не видела?.. Ааа, черти, смотрит и ржет в кулак. Отлично, еще один повод надо мной издеваться…
Но она ничего не говорит, только пихает в бок Секрана и кивает в нашу сторону. Тот вздыхает, ничего не отвечает и уводит своего капитана вниз, к выходу. Мы следуем за ними, у меня дрожат руки, и все внутренности расползаются — сейчас я окажусь на другой планете, в сотнях световых лет от моей, где не было раньше и скорее всего никогда не будет человека… Неужели все это и правда происходит со мной?..
…Это происходит.