— За нами приехали, — отрывается Рихта от своего планшета.
Шерша берет меня за руку и улыбается.
— Идем?..
2-6
… С высоты и половины многообразия Раха не было видно. У меня уже болит шея, а мы только до стоянки местных мобилей добрались… Чирикают, свистят и стрекочут тысячи существ, скачущих по хитросплетению ветвей высоченных деревьев; кора у них многоцветная, листья не отличить от цветов… Я только успеваю вертеть головой и немного глядеть под ноги: земля изрыта сетчатыми корнями так, что почвы практически не видно. Местное светило здорово припекает, по шее уже струится пот, а ноги гудят — поэтому при виде транспорта, у которого нас ждут, я вздыхаю с облегчением. Мобили на Рахе движутся над землей (магнитные поля? на всякий случай не спрашиваю), по форме похожи на наши гоночные — длинные, вытянутые… Мар вообще уместится в них? Уместился, рядом место на еще одного осталось… Смотрит на меня внимательно, а почти все уже расселись по соседним мобилям…
— Садись, чего стала, — пихает меня в спину Рихта и садится с Секраном напротив Мара. Рядом с ними умещается еще и Шерша, не слишком довольная таким соседством.
Ладно. И правда, что я как соляной столб…
Я забираюсь в мобиль, крышка его опускается, погружая салон в легкий полумрак. Я готова к жаре — особенно рядом с туром — но не сдерживаю удивленный вдох, когда случайно касаюсь его плеча и натурально обжигаюсь.
— Ты… в порядке? — спрашиваю, поднимая на него голову.
В полумраке не разобрать причину паузы, но голос Мара звучит ровно.
— Я хорошо переношу жару.
— Понятно…
Мы поднимаемся на небольшую высоту — я во все глаза таращусь, они у меня такими темпами выпадут скоро — и довольно быстро набираем приличную скорость. Движется мобиль легко и ровно, скорость эта даже не чувствуется, но рассмотреть что-то за окном довольно трудно. Поэтому отвлечься у меня не получается, а мне очень, очень надо сейчас отвлечься, просто жизненно необходимо…
Мар сидит неподвижно, между нами пара сантиметров теплого воздуха, и воздух этот словно наэлектризован — иначе отчего плечо и шею так покалывает?.. Надо о чем-то поговорить наверное, хотя нет, не надо, опять ляпну какую-нибудь глупость… Взгляд хаотично скачет по салону, ни на чем не задерживаясь… Рихта опять уткнулась в планшет, Секран прикрыл глаза, а Шерша о чем-то чирикает с водителем… Никто на меня не смотрит и слава богу…
Тур рядом со мной глубоко и ровно дышит, я краем глаза вижу, как приподнимается и опускается широкая грудная клетка. Он кажется таким спокойным… даже обидно, что одна я как на иголках.
— В твоем костюме… — я разве что не подпрыгиваю от неожиданности, — есть функция терморегуляции.
— Д..да?
— Вот здесь…
Мар указывает на заклепки на моем плече, я пыхчу смущением и, разумеется, сначала не попадаю по нужной, потом надавливаю недостаточно сильно, а потом — слишком сильно, и терморегуляция включается и сразу выключается. Когда мне все-таки удается с ними сладить, свободные футболка и штаны довольно плотно стягивают тело, покрываются чуть светящимся узором и становятся ощутимо прохладнее.
— Вау… спасибо…
Я поднимаю голову — ведь нужно смотреть в глаза, когда благодаришь — и вижу потемневшие вены на его шее. Выглядит жутко и даже болезненно… но у меня немеют пальцы от желания к ним прикоснуться. Я веду взглядом выше, по сжатым губам, скулам, встречаю алые блики в глазах… Мар смотрит не моргая, как тогда на станции, а у меня в ушах шумит от напряжения и…
— Да снимите вы уже комнату, мы подождем, — раздается голос Рихты.
До меня доходит не сразу — а когда доходит, когда слышу возмущенный возглас Шерши и фырканье тура, когда вижу Секрана, мученически закатившего глаза, я вся краснею, от шеи до лба. Отсаживаюсь как можно дальше от Мара — как интересно, где мы сейчас пролетаем?.. какое дерево, обалдеть можно, корни над зеленью кроны… Горит лицо и шея, все внутренности сбились в трясущийся комок… Черт знает что такое, как девочка, в самом деле… Комнату снять… как будто мы можем…
А мы можем?..
Я придушу Рихту. Дождусь, когда она уснет, и придушу к чертовой матери.