А потом все закончилось.
Едва незваный гость скрылся — хочу надеяться, что в туман и навсегда, но с моим везением это маловероятно — как Мар расслабляется окончательно. Что-то тут не так… что-то нечисто… и не надо, пожалуй, ему знать, как именно тот, другой, застал меня врасплох. В каком виде.
— Ты точно в порядке?
Я улыбаюсь — наверное, шире чем нужно.
— Абсолютно.
… Место, куда мы приехали, называется Рум’ра — небольшой город у склона горного хребта Рох’адурин. В глубине этих скал добывают редкий даже для этой планеты металл, и большинство жителей работает на месторождении. Отец Мара был кем-то вроде инженера — отвечал за работу машин, которые бурили скважины. Он умер пятнадцать лет назад, Мар тогда только получил назначение на военный крейсер Объединения. Он дослужился там до капитанского звания, а когда набирали штат на экспериментальный проект по переселению женских особей, оказался одним из первых кандидатов на управление станцией. Жители его родного поселка страшно им гордились и хорошо его знали в лицо — это я поняла очень быстро. Как и то, что переселенок с других планет в Рум’ре не видели уже… давно, в общем, не видели.
Мы неспешно идем извилистой улицей, встречая по пути редких прохожих — они здороваются с Маром, начинают разговор, а потом замечают рядом меня — и разговор быстро обрывается. Я конечно не рассчитывала на теплый и радушный прием, но чтобы так… Даже дети — компания подростков, занятая своими подростковыми делами — мигом все бросают и таращатся на меня во все глаза. Я невольно ступаю за спину Мара, отвожу глаза в сторону и краем уха слышу, когда мы проходим мимо:
— Видел, видел?..
— Ага…
— Не, ты глянь…
— Миршельнасс…
Это странное слово — "миршельнасс" — мой ретранслятор не переводит. Я слышу его еще несколько раз за прогулку, пока Мар показывает мне окрестности, и когда мы возвращаемся обратно, не выдерживаю:
— Мар… что такое миршельнасс?.. У меня не переводит…
— Это не что, а кто… — отвечает он с заминкой. — Если упрощенно, это женское начало всего сущего… Мать-земля, которая породила все живое… Ты… чем-то похожа на её изображения…
Ну зашибись теперь.
Наверное, это у меня на лице и написано, потому что Мар почти сразу добавляет:
— Не волнуйся, донимать тебя никто не будет. Фанатиков у нас тут нет.
— Надеюсь…
Донимать меня и правда никто не донимает, но внимание я привлекла однозначно — осталось только понять, хорошо это или плохо. Когда на следующий день Мар отлучается из дома и я остаюсь одна, уже спустя полчаса мимо нашего двора проходит больше народа, чем я видела здесь за все время. В основном это дети — они шушукаются, пихают друг друга локтями, сдавленно и нервно смеются… Мальчишки везде мальчишки, даром что ростом они с меня и выше. Я вижу их возню из окна, пока безуспешно пытаюсь отвлечься на чтение — интересно стало все-таки узнать про эту Миршельнасс, с которой меня сравнивают. На картинках и правда — невысокая девушка с ярким румянцем и русыми волосами. Там, где я жила, таких через одну… а здесь пожалуйста, практически богиня… Меня это не злит и не радует, скорее просто сбивает с толку.
Наконец из группы пяти ребят выделяется один и несмело шагает к дверям. Я выглядываю на стук — стоит у порога, мнется, руки за спиной, глаза не знает куда деть… выбрали жертвой или сам вызвался?.. Я улыбаюсь как могу приветливо, но молчу — вряд ли у него стоят ретрансляторы — и мысль выучить местное наречие во мне только крепнет. Мальчик оглядывается на шуршащие кусты, оттуда доносится невнятное “ну, давай”, после чего вдруг наклоняется, ставит на крыльцо корзинку с какими-то плодами и убегает. Я туплю на корзинку… на шуршащие кусты… это типа что… подношение?.. Надеюсь, они понимают, что я просто похожа на их Миршельнасс?..
— Понимают, не переживай, — успокаивает меня Мар за ужином. Плоды стоят вымытыми на столе — они называются миррум, мякоть у них насыщенного розового оттенка. На вкус похожи на помесь яблока и мандарина.
— Точно?
— Абсолютно. Здесь просто давно не было девушек. На весь город их от силы десяток наберется.
Я чуть не подавилась.
— Д…десяток? А как… как у вас вообще?..
— Дети рождаются?
Щеки ощутимо теплеют, и я медленно киваю.