Выбрать главу

— А почему ты решила оттуда улететь?

Обрывается на полуслове дор Шаррах, молчит Мар, и повисшая тишина звенит в ушах как сотни нитей, натянутых сквозь все мое тело… Вереш отводит взгляд, бормочет что-то, кажется извиняется… Я хочу что-то ответить, как-то замять тему… хочу выдавить хоть что-то, но не могу даже шевельнуться.

Посетители прощаются, я спохватываюсь и встаю. Спасибо, что пришли, всего доброго — что вы, какие разговоры, поправляйтесь… Они уходят — а тишина остается.

Я избегаю смотреть на Мара — он взгляд не отводит. Я сдаюсь первой.

— М..может уже будем спать?

— Как скажешь, — отвечает он и ложится, отодвигаясь ближе к стене. Я же замираю посреди палаты, как суслик в высокой траве.

Лечь к нему?.. Ведь ему и правда становится лучше, даже врач советовал… но… но с другой стороны… ох, господи, я сама (не) хочу этого, не знаю… Так, ладно. Я быстро-быстро забираюсь в постель, чтобы не дать себе и шанса на дальнейшие раздумья — на полчаса могу зависнуть — и дистанционным пультом выключаю свет. Палата сразу же погружается во мрак, густой и душный. Вот так, а теперь нужно поскорее заснуть… Я надеюсь на темноту, что она убаюкает меня — но она делает только хуже.

Я лежу к Мару спиной, чувствуя жар большого сильного тела. Он и не думает засыпать, дыхание его слишком тихое, слишком близкое… Сковавшее меня напряжение столь сильно, что кожа кажется стеклянной, шевельнусь — и пойдут трещины. И я не двигаюсь, затекаю вся с ног до головы, перед глазами уже плывет… вся вспотевшая и напряженная, я чувствую, как внутри рождается тяжесть и дрожь — я давно не девочка и понимаю, что это значит. Он же не слышит?.. не чувствует? Или…

От движения за спиной я вся покрываюсь мурашками — с ног до головы.

— Все в порядке?

Ни черта не в порядке.

— Конечно.

— Ты уже полчаса не шевелишься.

— Я просто пытаюсь заснуть…

— У тебя сердце сейчас выпрыгнет.

Все-таки слышит.

— П..правда?

— Если тебя что-то беспокоит…

Ты меня беспокоишь.

— Все в порядке. Правда.

— …Ладно.

И снова — оглушающая тишина. Я так рехнусь. Точно рехнусь, в этот раз — окончательно и бесповоротно.

— Я могу спросить? — произносит Мар спустя какое-то время.

Смотря что.

— Конечно…

— Возможно ты… скучаешь по дому? Хочешь вернуться туда?

Я ожидаю какой угодно вопрос, но только не этот. Вернуться? Вернуться… туда?..

Я смотрю в темноту и не вижу даже её.

* * *

Серое, блеклое нечто смотрит из-за стекла. Разевает пасть и пускает пузыри.

— Куда ты смотришь?

Нечто разбухает, превращаясь в огромный шар слизи и гари… оно глотает солнце и глотает небо.

— Прекрати! Ты ребенка пугаешь!..

— Извините, но в вашем случае… только стойкая ремиссия… и то, шансы… вы понимаете…

Сложенные ладони на столе — крылья мертвой птицы. Окна дребезжат — выйди, выйди, выйди, выйди…

Искаженное лицо перед моим плывет и дрожит в меняющемся мареве. Я устала. Как же я устала… Окна все дребезжат, невыносимо громко… их звон рубит барабанные перепонки на куски… они лопнут… они лопаются… на щеках и шее — кровь сворачивается узлами…

— Что ты творишь… что ты творишь, ты можешь мне объяснить?.. Ты соображаешь вообще, хоть чуточку… или у тебя каша вместо мозгов? Может, мне снова сдать тебя в больницу? Хочешь в больницу?

Полыхает перед глазами — огонь или солнце?.. Дребезжание окон превращается в один непрерывный гул.

Простите… простите меня, пожалуйста… простите… прости… мама…

* * *

— Таня? Ты в порядке…

— Да… Нет. Я не хочу… туда возвращаться…

— А… твоя семья?..

— Нет у меня семьи… той… нет уже…

Мар обнимает меня — я лежу у него на груди, когда успел?..

— Значит, будет новая.

Больше он ничего не говорит, и это хорошо, и это правильно… зачем говорить что-то…

… когда достаточно уже сказанного…

3-2

Следующим утром на осмотре врач остается доволен и отпускает нас домой. Я волнуюсь страшно — как Мар по такой жаре дойдет? — но тур смотрит на меня почти с осуждением, моя тревога обижает его: как это я не верю в его силу и крепость? Я верю, верю конечно… просто теперь я верю еще и своим глазам.