— Еще… пожалуйста…
— Тебе… нравится?..
— Очень… очень хорошо, — я говорю или думаю только?.. Он понимает или…
Он понимает — и горячие пальцы начинают двигаться быстрее… жестче и увереннее… словно инстинктивно находят правильный ритм… я задыхаюсь… все плывет, в паху искрит и плавится, тянет, тянет-тянет-тянет и…
И наконец лопается, рассыпается, раскатывается по телу волнами.
Я не сразу чувствую, что он убрал руку. Я только вяло соображаю, что меня подняли и перевернули, прижали спиной к груди… колени расползаются, по ним все течет и течет остывающее…
А потом я чувствую между бедер… то самое…
— Я не буду… внутрь… только так… — хрипит он, и я вся покрываюсь мурашками, когда он делает первый толчок между бедер… и еще один… и еще… и быстрее, быстрее…
Огромное и горячее между моих ног непрерывно сочится вязкой и липкой влагой, смешивая ее с моей, натирая своей выпуклостью растревоженное и размягченное тепло моего тела… Руки сжимают меня под и над грудью, сдавливают ребра, дышать тяжело и не нужно, я откидываюсь головой назад и чуть сжимаю бедра… Он стонет и мгновенно ускоряет темп вдвое, пульсация становится все сильнее и сильнее…
А потом она взрывается… по бедрам и коленям стекает и обжигает, сотрясается беззвучно тело за моей спиной — а мое обвалится, если эти руки сейчас разожмутся… все мое тело будто утратило связующую его силу, словно его разобрали и лишь установили детали друг на друга, не скрепляя как нужно, и я рассыплюсь, если эти руки сейчас разожмутся…
Но они не разжимаются. Они чуть ослабляют хватку… Чудовищная вибрация за спиной превращается в сердцебиение… хрипы становятся тяжелым дыханием, и оно оседает шепотом на моей шее.
— Все… хорошо? Ты… в порядке?
Я остатками сил сжимаю его запястья. Хочу сказать, что мне очень хорошо, так хорошо, что уже даже плохо, сказать, чтобы он не отпускал меня… он и не отпускает и, не дождавшись внятного ответа, берет на руки и несет в ванну.
— Свет…
— Включить?
— Не надо…
— Хорошо.
Он обмывает меня в полумраке, только звездный свет сочится из маленького окошка. В голове — пустота и гул, все мышцы и органы превратились в желе, и стоит ему отпустить меня, как я сползаю на пол.
— Тебе плохо? — тревога в голосе Мара заставляет меня улыбнуться. Я тянусь к нему ладонью, его лицо рядом с моим… я касаюсь скулы — как и думала, не охватить…
— Мне хорошо. Очень-очень хорошо.
— Ты на ногах не стоишь…
— Это от того, что хорошо.
— …это странно.
— Для моего вида это естественно.
Он потирается о мою руку, как бродячий кот, не привыкший к ласке, и поднимается на ноги.
— Расскажешь потом… что еще естественно для твоего вида.
— Обязательно… А ты… расскажешь… о себе?
Я скорее слышу улыбку, чем вижу ее.
— Все, что захочешь узнать.
3-6
Раш’ар приходит, как и обещал — утром. Я слышу голоса в полудреме и быстро от нее избавляюсь. Прислушиваюсь: вроде пока не ссорятся… Мне лучше спуститься или остаться тут и не мозолить глаза? Надо спуститься… я ведь не смогу все время прятаться.
Поднимаясь на ноги, я невольно охаю и хватаюсь за спинку кровати — мышцы мелко дрожат и растекаются вокруг костей непослушной массой, но злости нет, есть лишь тихое трепыхание в груди, от него щекотно и радостно. С трудом одеваюсь; голоса внизу становятся острее. Отлежаться не получится точно, даже если бы захотела…
Раш’ар стоит в дверях с сумкой на плече, запястье правой руки замотано плотнее — я чувствую легкий укол стыда — и стоит мне показаться, как его взгляд тут же пожирающе жадно забирается под одежду и кожу. Задержавшись пониже лица, он все же смотрит мне в глаза и уже привычно ухмыляется.
Сейчас пошлость какую-нибудь скажет…
— Надо же, на ногах стоит — теряешь хватку, Мар.
Так и знала.
— И тебе доброе утро, — я все же спускаюсь и подхожу. Если буду краснеть и злиться каждый раз, он не прекратит. Если буду игнорировать, есть шанс, что сменит стратегию.
К счастью и удивлению, Мар не реагирует на провокацию. В дневном свете его вены едва заметны под кожей, и на их фоне оплетающие шею Раш'ара жгуты выглядят как удавка. Надеюсь, это пройдет… я не хочу чувствовать вину всякий раз, как смотрю на него.
Утро проходит относительно мирно. Очень заметно, что раньше эти двое были друзьями — Раш'ар ведёт себя в доме вольготно. Я же чувствую неловкость и скованность: еще не успела толком обжиться, а тут уже пополнение жильцов. Поэтому когда Мар говорит, что дор Шаррах хочет со мной пообщаться по видеосвязи, хватаюсь за возможность подняться обратно в спальню, где в уединении чувствую некую безопасность.