— А… ну… мама вешала звонари… и плела ракум к празднику…
— Ты рос с матерью? — удивляюсь я невольно и тут же жалею о вопросе: лицо тура становится блеклым и невыразительным.
— До пяти лет. Потом ее не стало.
— Мне жаль. Извини.
Он делает вялый жест рукой, Мар следит за ним пристально — и я не до конца понимаю его взгляд. Напряжение и… сочувствие?..
— Ты не обязана следовать традициям наших семей, — говорит он спустя тяжелую паузу, когда я от тоскливого стыда уже покрываюсь пятнами. — Ты можешь придумать что-то свое… или не придумывать вовсе.
— Хорошо… хорошо я… я подумаю. Раш, правда, мне жаль. Еще раз извини.
Он улыбается — тенью той улыбки, что растягивала его лицо и делала похожим на волчье. Но в этой улыбке тепла больше, чем я ощущала от него за все это время.
— Ничего. Это было очень давно.
— Выглядишь лучше.
— … спасибо.
Не знай я Гриду достаточно хорошо, решила бы: издевается. Не могу я хорошо выглядеть на третий день цикла. Но Грида имеет в виду другое, уйримы в принципе внешность воспринимают сквозь призму энергетического фона. Один и тот же человек для них может выглядеть абсолютно по-разному в разные дни. Узнавать же они привыкают по совокупности других признаков: вибрация голоса, поступь шагов, манера речи и другие, не очень мне ясные…
— Скажи, на праздник Отчего огня плетут особенные ракум?
Она понимающе подхватывает смену темы.
— Не обязательно. Их делают по своему усмотрению — на удачу, на крепкое здоровье, на долголетие… просто на праздник их приносят в храмы, и там жрецы освящают их. Так обычное украшение становится оберегом.
Мысль, поселившаяся в моей голове пару дней назад, только крепнет.
— А можешь показать… как сплести такие? На крепкое здоровье и долголетие?
— Конечно, — улыбается она. — Я плела такие своему мужу.
…Получается у меня разумеется не сразу — далеко не с первого, не с десятого даже раза, но уйримка не выказывает и намека на нетерпение. Она раз за разом показывает, как вывернуть пальцы — иногда мне кажется, что проще их сломать — чтобы плетение начало складываться в правильный узор. Надеюсь, я донесу нужные движения в памяти хотя бы до дома… К счастью, донесла — и сидела весь вечер крючком, высунув язык от натуги.
— Может, передохнешь?
— Ага… да… сейчас…
Свет перед глазами уже бликами идет, но у меня только начало складываться как-то само, без особых усилий…
— Ты так глазам навредишь. Давай-ка…
— Ну еще пару минут…
— Пару минут было полчаса назад.
— Ох, ладно…
…Иногда Мар ведет себя как родитель — это не то чтобы злит, скорее вызывает недоумение. Нормально ли такое?.. ааа, как будто у меня хватает опыта, чтобы судить об этом… как будто опыт моих прежних недоотношений вообще применим к отношениям нынешним… я обращаюсь внутрь себя — и не вижу раздражения в ответ на его чрезмерную заботу, скорее… неловкость…
Я задираю на него голову — стоит надо мной, хмурится… обычно ровное лицо подсвечено легким беспокойством… я все лучше и лучше распознаю самые малые перемены в нем… излом бровей, поджатые губы… я срисовываю малейшие колебания на морской глади, что могут предвещать шторм… или его окончание…
— Спускайся, я приготовил ужин.
— Мар, я бы сама…
Он улыбается уголками губ и проводит рукой по волосам — еще влажным после душа.
— Спускайся.
4-3
— Мар?..
— Ммм?
— А можно вопрос?
— Конечно.
— А что… что случилось с мамой Раш'ара?
В темноте постели такие вопросы задавать легче — да и отвечать на них наверное тоже… я начинаю сомневаться в этом, когда Мар в ответ тяжело и долго молчит. Может, и правда не стоило?..
— Преждевременные роды. Спасти не удалось ни ее, ни малыша… Раш хоть и маленький тогда был, но очень хорошо это помнит. Его отец не пережил эту потерю…
От сочувствия, которое невозможно выказать, у меня сводит гортань.
— Она была его…
— Да. Она была его Шер-аланах. Он умер спустя восемь дней после похорон. Мы уже тогда тоже здесь жили… ну и как-то само собой получилось, что стали присматривать за ним. У него… всегда был слишком длинный язык. И однажды он здорово влип. Старшим не нравятся мелкие болтуны, преподать такому урок — милое дело. Я вступился, когда они перегнули палку. Как-то с тех пор и потянулось… Он заноза в заднице, я знаю… но он… не плохой.