Доминик пытался нащупать эту отправную точку. Но она постоянно ускользала от него.
И вдруг он все понял, или ему показалось, что он все понял. Но картина происходящего вдруг стала ясной, а события не такими уж и нелогичными.
— Итак, — снова произнес Доминик. Он встал из-за стола достал несколько кофейных зерен и положил их перед собой. — Это я.
Одно зерно он подвинул к себе.
— Будущий маркиз Бертран. А это мои родители.
Еще два зерна Доминик положил рядом с первым. В его раскладке не было еще ни Сары, ни Тьери Мореля, ни даже его брата Матисса — тот родился позже.
Только он и родители — и больше никого. Он молодой, только окончил элитную гимназию и поступил в университет. Восемнадцать лет — прекрасный возраст. В это время он познакомился с графом Гийомом и по его приглашению пришел первый раз в тот мужской клуб, где собирались в основном аристократы ну, или очень богатые люди без титула. Именно там граф Гийом преподал ему первые уроки игры в карты. А дальше, молодо-зелено, Доминик довольно легко выскользнул из-под его покровительства, потому что терпеть не мог ни тона, которым разговаривал с ним граф, ни самого этого покровительства. Он и на курсы пошел, потому что родители пытались его все время поучать. Хотел вырваться и из-под их опеки. Граф Гийом отдалился на некоторое расстояние, но продолжал фактически контролировать каждый его шаг. Зачем ему нужен был юнец, ничего из себя не представляющий?
Доминик положил еще одно кофейное зерно поодаль от трех первых. А затем отодвинул первое зерно, себя, в сторону. Осталось два — его родители. Получалось, что интерес графа был направлен не на него, а на кого-то из них. Кого — мать или отца?
Доминик крутил и крутил два зерна по столу. Сейчас жива только Армэль Андре, а интерес графа к Доминику по-прежнему не ослабевал. А даже, наоборот, усилился. Почему? И что его матушка делает под охраной короля? Или…
Доминик похолодел…
Цель графа Гийома — не он и не Сара. А его мать? Армэль — затворница, а после смерти пятого маркиза Бертрана ставшая ей вдвойне, совершенно отдалившийся от своих сыновей. И даже не потому, что они мальчики. Она и раньше никогда не пыталась к ним приблизиться, приласкать. Отец почти все время проводил с сыновьями, а Армэль сидела, запершись в своей комнате, куда никого не пускала, даже своего супруга, и молча крутила по столу такие же кофейные зерна. Как-то Доминик случайно это увидел и запомнил. А потом ему самому понравилось размышлять таким образом. Размышлять…
Ну а раз его мать во дворце, почему бы ей не позвонить? Доминик взял телефон и уже почти набрал номер, но в последнюю секунду передумал. Вдруг, как мозаика, стала складываться картинка из всплывающих воспоминаний.
Вот он маленький… Они с отцом приехали в имение Морелей, у них родилась их первенец — Сара.
Доминик улыбнулся — девочка была просто очаровательной, она ему понравился с первого взгляда. Тогда его оставили возле колыбельки ненадолго, а взрослые шептались в это время о чем-то в гостиной. Они вообще к Морелям приезжали в гости довольно часто. Но те никогда не появлялись в доме у Бертранов. Армэль Андре их не принимала. Она никого не принимала.
Доминик не помнил мать даже беременной Матиссом, она почти все время просидела взаперти в своей комнате и крутила кофейные зерна по лакированной поверхности стола. Но зато Филиппу Морель хорошо помнил, замечал, как рос живот у нее. Но когда родился Матисс, радовался ничуть не меньше, чем когда родился Реми у Морелей. Мальчики были ровесники с совершенно маленькой разницей в возрасте, всего две недели.
А потом он почти не сталкивался с Тьери Морелем до той роковой игры.
Доминик положил еще одно кофейное зерно на стол, только не определился, к каким зернам придвинуть его ближе — к своему, графа Гийома или зернам родителей. Оставил пока лежать отдельно. Но ненадолго — он расположил это зерно между графом и собой примерно на одинаковом расстоянии, из пары зерен убрал одно, оставив другое для Армэль Андре…
Потом он еще добавлял зерна, убирал, крутил их по столу, снова добавлял и опять убирал.
Было уже достаточно поздно, когда он набрал номер матери, совершенно не надеясь, что ему та ответит. Она и не ответила, нажала соединение и молчала в трубку.
— Мама, — проговорил Доминик, — куда ты спрятала завещание Тьери Мореля, которое пятый маркиз Бертран от него привез тебе на хранение?
— Ишь ты, — проскрипела в трубку Армэль. — Сам догадался или кто подсказал?