Армэль выразительно взглянула на Паскаля, ведь тот именно так и провалился, значит, такая ситуация имела место быть.
— Во-вторых, на него разведслужбы иностранных государств обратили внимание не потому, что он бывший, провалившийся, слушатель курсов, а из-за вашего покорного слуги, — и Армэль, положив руку на грудь, поклонилась. — Хотя граф Гийом для своих делишек подбирал именно такой народ, как мой сын, из высшего света. Но сейчас я на пенсии, от дел отошла, надеюсь, очень скоро и я сама, и мое семейство шпионов интересовать не будет, а пока приходится оставаться весьма осторожными, — и она выразительно взглянула на Сару, которая тут же смущенно потупилась, — и находиться круглосуточно под охраной. Но это недолго — еще годик–другой — и мы перестанем их интересовать, в отличие от тебя, дорогой Паскаль. Ты работал за границей, к тебе интерес дольше сохранится.
Армэль лукавила, она прекрасно знала, что ни к ней, ни к Паскалю внимание никогда не исчезнет: к ней — она слишком много знала, а Паскаль теперь продолжал ее дело, оставаясь, как и она когда-то, в тени.
— Ну а теперь про ювелира. Его местонахождение известно — такой значимой фигуре исчезнуть просто так не удастся. И король требует его экстрадиции. Через ювелира шли все финансовые потоки, направляемые на шпионскую деятельность в Отечестве. Он финансировал не только графа Гийома, но и еще несколько таких же «графов» в различных уголках страны, которые прекратили сразу свою деятельность, как только перестали поступать денежные средства на их счета, — сказала Армэль. — В свое время Тьери Морелю попались случайно или специально на глаза платежные документы ювелира. Он сделал с них копии и начал шантажировать графа Гийома. Это стало его ошибкой, за это он и поплатился.
Сара испуганно взглянула на Армэль.
— Но Тьери Морель шантажировал графа не просто так — он имел на руках весомые доказательства, ему удалось собрать значительный материал против него и тех, кого удавалось графу Гийому завербовать за все годы его деятельности. Многих удалось вычислить и обезвредить и без бумаг Тьери. Но кое-кто продолжает нам вредить до сих пор в различных государствах.
— Документы Мореля так и не удалось разыскать? — спросил барон Валери.
— Нет, — покачала головой Армэль. — Известно только, что они спрятаны в старом их имении.
— Они вам очень нужны? — спросила Сара, с независимым видом рассматривая застежку на своих туфлях.
— Одну минуту, — поднял руку Доминик. — Не хочешь ли ты сказать, что тебе известно, где эти документы?
— Конечно, известно, — не поднимая головы, ответила девушка. — Я же сам их спрятала.
— Ты? — ахнула Армэль. — Вот почему никто за столько лет так и не отыскал их: прятал двенадцатилетний ребенок, а искали взрослые дяди — надо знать психологию детей.
— А почему ты молчала? — шутливо-сурово спросил Доминик.
Сара подняла глаза и весело взглянула на своего супруга.
— А не ты ли сам требовал от меня послушания? Папа тоже любил твердить, что я послушная девочка. Он наказал мне отдать бумаги только тогда, когда потребует их или пятый маркиз Бертран, или Армэль Андре. Как видишь, ты в число доверенных лиц не входил, а твоя матушка о документах ни разу не заикалась. Как я была влюблена в тебя в детстве, а папа советовал, чтобы я присмотрелась к тебе, прежде чем вписывать твое имя в брачный договор и в завещание.
— Так ты и про завещание знала? — удивился Доминик.
Он так и не сказал своей супруге, где оно хранилось — все повода не было, не хотел, чтобы девушка подумала, что он женился на ней из-за денег, как ее родной дядя в свое время. Ведь в первую брачную ночь Сара призналась, что она девственница и никогда не была в постели с мужчиной.
— А как же дядя? — удивленно спросил тогда Доминик.
— Он был стар и немощен, — зарывшись с головой под одеяло от стыда и смущения, произнесла Сара. — Никогда не брал меня к себе в постель. А когда он узнал, что у меня нет оригинала завещания, то просто умер от разрыва сердца, настолько сильно он расстроился. Только поэтому меня не привлекли к ответственности. Знаешь, как мне было противно, когда надо мной потешались в полицейском участке, мол, молодая и горячая жена бурным сексом свела своего престарелого супруга в могилу. Думали, что он умер в постели со мной. А он меня бил, когда испустил дух, все пытался выведать, где хранится завещание.
Доминик и тогда не признался, что завещание у него. Он стянул с головы молодой жены одеяло и ласково поцеловал ее. Он был осторожен и нежен с Сарой в первую их ночь, чтобы та никогда больше не вспоминала, что ее вместо того, чтобы любить, били.