Она бросила взгляд на вход в столовую. Несколько слуг в черных масках стояли там, внимательно наблюдая за гостями, что говорило о том, что они готовы вмешаться, если кто-то попытается уйти без разрешения. Еще один слуга в маске стоял у двери в задней части комнаты, которая, по ее предположению, вела на кухню. До сих пор эти маски казались лишь просто зловещими, просто еще одной частью эксцентричной униформы. Странными, но не слишком тревожными. Теперь, однако, она поняла, насколько ошибалась на этот счет. Не просто ошибалась, а была беспечно наивна.
Люди в масках были не просто обычными слугами. Это были охранники и исполнители. Головорезы, скрывающиеся за личиной слуг высшего класса. Все они, несомненно, были готовы к актам насилия, если возникнет необходимость. А без Джорджа у нее не было никого, на чью защиту она могла бы положиться. Хотя, трус, вероятно, все равно не принес бы пользы, но он был лучше, чем ничего. Может быть.
Неловкое напряжение в комнате не ослабевало. Домохозяйка все еще тлела. Сестры все еще ухмылялись. Брэдли молчал, как и все остальные, но теперь он с любопытством смотрел на нее. Еще мгновение-другое, и он, вероятно, уловил бы связь.
Прежде чем это произошло, муж домохозяйки нарушил молчание.
- Погодите-ка, черт возьми. Вы говорите, что вас похитили и привезли сюда? Это шутка?
Колетт проследила за взглядом мужчины и поняла, что он обращается к Харлану Россу.
Харлан хмыкнул.
- Я действительно так говорю, сэр. Я бы не стал шутить на такую тему.
В середине брови другого мужчины образовалась глубокая борозда, и его замешательство усилилось.
- Но я не понимаю. Зачем кому-то это делать?
Харлан медленно оглядел комнату, прежде чем ответить. Его взгляд задержался на Колетт заметно дольше, чем на остальных.
- Это отличный вопрос, - сказал он, когда его взгляд снова остановился на задавшем вопрос. - Учитывая, что многие из присутствующих здесь сегодня давно знакомы друг с другом, у меня есть подозрения.
Муж домохозяйки наклонился вперед, его небольшое пузо уперлось в край стола.
- Да, я уже догадался, что некоторые из вас довольно тесно знакомы. Какое отношение эти ваши подозрения могут иметь ко мне и моей семье?
Харлан пожал плечами.
- Насчет этого у меня нет ни малейшего понятия. Что касается моих подозрений, то сейчас я не хочу ими делиться, и я уверен, что разделяю это чувство с каждым из моих бывших одноклассников, собравшихся здесь сегодня.
Послушав разговор Харлана с мужем, домохозяйка прервала свой поединок взглядов с сестрами и сосредоточилась на белолицем здоровяке.
- О, черт возьми. Такое ощущение, что нас заманили сюда под ложным предлогом. Головорезы прячут свои лица и нависают над нами, как проклятые стервятники. Я начинаю думать, что мои дети могут быть в реальной опасности, а ты имеешь чертову наглость сказать мне, что что-то знаешь, и отказываешься сказать, что именно? Ну, я еще раз говорю, к черту. Выкладывай все прямо сейчас, или я подойду и сверну тебе твою чертову шею.
Сестры захихикали в своей обычной манере школьниц в завершение этой речи.
Колетт тоже захихикала. Все еще улыбаясь, она взглянула на Харлана.
- О, Боже. Теперь у тебя настоящие проблемы, Харли.
Он посмотрел на нее, выражение его лица было торжествующим, но не лишенным теплоты.
- Никто не называл меня так уже очень давно. Я не в восторге от того, что нахожусь здесь по многим причинам, но видеть вас снова все же приятно.
Домохозяйка стукнула кулаком по столу, отчего зазвенело столовое серебро.
- Нет! Ты не можешь игнорировать меня, придурок! - Она подняла нож для стейка и помахала им перед ним. - Выкладывай свои подозрения, пока я не выложила твои кишки.
На этот раз Нина рассмеялась более по-взрослому.
- У кого-то проблемы с управлением гневом. Не обращай на нее внимания. Она все еще расстроена из-за того, что ее назвали шлюхой-изменницей.
Колетт захотелось выпить вина, чтобы потягивать его, наблюдая за разворачивающейся забавной драмой. На столе стоял бокал, но он был пуст. Жаль. Несмотря на собственную многослойную озабоченность ситуацией в Рейвенс-Рич, ей стало смешно. Похоже, сестры Мартинсон сохранили свою прежнюю склонность жестоко расправляться с людьми, которых считали ниже себя. Людей, которые были ниже их по положению. Она до сих пор отчетливо помнила, как Нина размахивала стодолларовой купюрой перед лицом бомжа, а потом ее тогдашний бойфренд избил того до потери сознания, когда несчастный попытался выхватить купюру из ее пальцев. В те времена Колетт всегда получала огромное удовольствие, наблюдая за их действиями. По крайней мере, в этом смысле ничего не изменилось.