Вернувшись от Шернера, Солдатов вновь и вновь думал о своем решении. Не спал ночь. Советовался с Грязновым, с Моховым. С тревогой ждал телефонных звонков от наблюдателей, докладов конных связных от командиров внешних постов наблюдения, опоясывающих лесной массив. Тревожные сообщения поступали только из района Гречихи и Высоких Ключей. И все-таки, только когда появилась «рама», только когда немецкий самолет-разведчик, основательно покружив над лесным массивом, завис над районом Кабановских делянок, когда вызванная немецким летчиком авиация стала бомбить этот район, Солдатов уверился в правильности принятого решения. Объявил общий сбор. Отправил почти все наличные силы к месту боя, откуда стали поступать сообщения Струкова и Губайло. Командиры отрядов бригады докладывали о появлении немцев, об интенсивности артиллерийского огня. Оба отряда приняли на себя первый удар гитлеровцев.
С первых месяцев нелегкой партизанской войны в тылу врага Солдатов отдал много сил для создания баз. Сначала отряд дислоцировался в Егорьевском лесу. Там же создавалась первая база. Одновременно создавался запасной вариант базы в Сарычевском лесном массиве, прилегающем к Шагорским болотам. Этот лесной массив имел то преимущество, что в случае безвыходного положения можно было бы укрыть среди топей не только людей, но и животных, боезапас, продовольствие, имущество. Тем более, что с первых месяцев существования отряд начал обрастать беженцами, приходилось думать не только о боевых операциях, но и о тех, кто искал и находил защиту у партизан.
Ранней весной сорок второго года отряд Солдатова пережил первую блокаду, а затем и первый удар гитлеровцев. Операцию по уничтожению партизан немцы осуществляли силами охранных войск, привлекли к операции полицейские части. Тогда-то и выяснились все слабые стороны базирования отряда в Егорьевском лесу. Лес оказался проходимым для танков, другой техники врага. Немцы подтащили артиллерию. Действовали расчетливо, у них уже появился опыт борьбы с партизанами. В лес не углублялись, пока не подходили танки. Под прикрытием танков подтягивались минометчики, выставлялись на прямую наводку орудия. На каждого партизана, будь он с винтовкой или автоматом, они обрушивали шквал огня. В такой обстановке единственным спасением было любой ценой прорваться в соседний Сарычевский лесной массив. Цена оказалась большой. Погибло две трети личного состава отряда.
На новом месте партизаны выдержали две осады. Одну — осенью сорок второго, другую — нынешней весной, весной сорок третьего года. Солдатов отчетливо помнил обе осады.
К осени сорок второго года отряд наладил связь с фронтом. В отряде появился свой радист, рация. По предварительной договоренности с фронтом приняли специальную группу усиления, прилетевшую к партизанам на трех планерах под командованием майора Грязнова, ставшего вскоре комиссаром отряда. Оборудовали собственный партизанский аэродром. Стали принимать самолеты. В отряде появилось современное оружие, в том числе пулеметы, минометы, противотанковые ружья, новенькие, прямо с завода, автоматы. В тыл, в наш советский тыл стали отправлять тяжелораненых партизан. Появились первые орденоносцы, что сказалось на настроение людей. «Каждый вдруг почувствовал себя частью большого целого, что составляло силу, переборовшую немцев под Москвой, остановившую врага на многих участках театра военных действий», — как сказал тогда комиссар Грязнов. Он был прав в подобной оценке. Настроение партизан сказалось на всей их деятельности. Именно тогда, летом сорок второго года, удалось провести первую мобилизацию призывных возрастов. Часть людей переправили через линию фронта, часть оставили у себя. Плотно оседлали участок железной дороги Михайлов — Глуховск. Совершили несколько дерзких налетов на гарнизоны противника. Взрывали мосты, склады. Выводили из строя линии связи. Разгромили охрану двух лагерей, освободив из них военнопленных, которые пополнили отряд, разросшийся до бригады. Но главное — подняли на борьбу с немецко-фашистскими захватчиками население района.