Денис обернулся к разведчикам.
— Ты чего, старшина, э? — вступился за товарища Ахметов.
Колосов понял, что перехватил. Вспомнил предупреждение своего лейтенанта. «Ты как хочешь будь внутри, — говорил Речкин, — раскались добела, но наружу не выплескивайся». Забыл старшина предупреждение командира, сорвался. Почувствовал неловкость. Тем более что на его срыв отреагировали все разведчики. Вскинули головы, насторожились.
— Забудем, ребята, — повинился Колосов.
Поделился с разведчиками опасениями. Уходить надо, да идти опасно.
— Первый раз, что ли, — негромко произнес Кузьмицкий.
— Со смертью встречаться каждый раз заново, — сказал на это Пахомов.
Остальные разведчики молчали, ждали решения старшины.
Взгляд Колосова остановился на Ахметове.
Ахметов все понял. Подтянулся.
— Все будет нормально, э, товарищ старшина, — негромко произнес Фуад.
— С коней не слезать, — предупредил Колосов, подумав о том, что животные какая-никакая, а все же защита.
Ушли не сразу.
Похоронили Галкина. В лесу оставили еще одну безвестную могилу.
Шли в том же темпе, тем же порядком. Впереди — Ахметов, за ним — Колосов, потом: Пахомов, Рябов, Кузьмицкий, Асмолов, Козлов. В первые сутки — первая потеря. Недосчитались одного. А завтра? А сей час? А сей миг? О возможных неожиданностях думал каждый. На первых шагах. Как только тронулись, пошли. Взрыва не было, тревога отходила от сердца. Та мина, видимо, была случайной, та мина оказалась, видимо, единственной. Когда же под ногами коней зачавкала прибрежная топь, опасение и вовсе отлегло от сердца. В таком грунте обычно мин не ставят — это разведчики знали.
Кони почуяли воду, пошли охотнее. Вошли в реку, припали к воде.
Речка оказалась неглубокой, воробью по колено.
Речка шуршала о прибрежный камыш, тонко, чуть слышно позванивала на перекате, ниже того места, где вошли в нее кони.
Колосова вдруг осенило. В том смысле, что нечего им выбираться на противоположный берег, искать дорогу. Лучше спуститься по реке. Дно вроде бы нормальное, кони стоят спокойно. До лесного хутора, до явки, осталось километра два. С пути не собьешься, следов не останется. Река все-таки.
— Фуад! — шепотом позвал старшина.
— Э!
— Теперь вниз, по реке.
— Есть.
— Идем рядом, тут мин нет.
— А мы?
Пахомов рядом стоял, слышал перешептывание Ахметова с Колосовым.
— Что «мы»? — спросил Колосов.
— Порядок движения?
— Можно по двое. Можно плотнее друг к другу двигаться. Только не торопиться, и чтобы тихо.
— Понятно.
Шли и вовсе ничего, минут пятнадцать. Колосов тронул за плечо Ахметова, чтобы тот остановился.
Подождали остальных разведчиков.
— Значит, так, — сказал Колосов, стараясь произносить слова как можно тише. — Дальше, значит, такой расклад.
Старшина дал коням успокоиться, дождался полной тишины.
— По словам проводника, сейчас будет еще один поворот реки, — объяснил он разведчикам. — Последний поворот на нашем пути по реке. За поворотом заросли по правому берегу оборвутся, берег будет становиться все выше и выше, потом должен быть откос. Напротив откоса — хутор. На хуторе четыре дома. До крайнего дома триста метров, не более.
Колосов прислушался к реке, к берегу.
— Решение мое такое, — сказал он. — Все вместе двигаем до поворота, понятно? Дальше идут Ахметов, Рябов.
— Вроде как в Горянке, — напомнил Рябов.
— Вроде бы, — согласился Колосов, подумав о том, что напоминание Рябова некстати.
В Горянке, в крохотной лесной деревеньке на семь дворов, произошел тот срыв в работе поисковой группы лейтенанта Речкина, с которого начались беды разведчиков. Смерть Жени Симагина. Смерть Саши Веденеева. Смерть Давида Качеравы. Ранение командира группы. Ранение Стромынского. Болезнь Неплюева и прочее, то, что выпало на долю всех остальных, в том числе и на погибшего только что подпольщика Сашу Галкина, ставшего ненадолго членом разведгруппы.
К деревне Горянке подобрались в сумерках.
Первым насторожился Ахметов. Он шел рядом с лейтенантом, тронул Речкина за руку. «Немцем пахнет, э», — сказал Ахметов.
Лейтенант остановил группу.
Послал в разведку Козлова, Симагина.
Разведчики по сотне шагов не сделали, как встретились в двумя немцами. Столкнулись с ними нос к носу. Хорошо, что Ахметов учуял немцев, успел предупредить. Разведчики были готовы к встрече, потому и среагировали первыми. Козлов сделал выпад, засветил немцу прикладом своего ППШ точно в лоб. Тот стал падать, а Козлов схватился со вторым немцем. Отбил в сторону ствол автомата, сбил руку немца со спускового крючка. Дотянулся до вражьего горла. Сдавил так, что под пальцами хрустнуло. Затихшего немца отбросил так, будто с рук стряхнул. В это время первого немца добил Женя Симагин.