Я ощутила неприятное жжение и поморщилась. А вот на лице Кирилла не дрогнул ни один мускул. Первая моя мысль после введения капсул, свелась к тому, что непроницаемость Кирилла и его сила заводят меня. Настоящий мужчина! Всегда сможет защитить свою женщину, и даже не дрогнет! Хм... Кажется, начали действовать капсулы, раз я стала восторгаться избранником. А, может, капсулы лишь усилили те эмоции, которые я испытывала прежде?
- Капсулы - лично для нас, а браслеты - для окружающих, - произнёс Кирилл, взял один из браслетов и надел мне на руку. Цепь звякнула и сжалась, плотно обхватив запястье. Украшение оказалось не слишком изящным, но прочным. Кирилл улыбнулся и заметил: -Теперь все будут знать, что мы женаты. Никто кроме меня, или тебя, не сможет снять с эти браслеты. Их невозможно ни порвать, ни распилить.
Я тоже улыбнулась, ощутив ласкающее прикосновение белого металла. Теперь была моя очередь «пометить» мужа: я взяла другой браслет и надела на руку Кирилла. Браслет тут же сжался до необходимого размера.
- Отныне вы - муж и жена, - огласила невидимая женщина из динамика. - И пусть этот брак будет так же прочен, как и браслеты.
Глава 2
Сразу же из центра создания семьи мои родственники поехали в наш родной дом, но мне там больше нечего было делать. Я рассталась с ними, обещая часто видеться. Аэромобиль домчал меня с мужем, его братом и родителями до их дома за считанные минуты. Теперь мне предстояло навсегда поселиться под одной крышей с Кириллом и его роднёй.
Дом был немаленький! Многоуровневая белоснежная постройка, целиком состоящая из металла, пластика и стекла была вполне пригодна для жилья, но уюта в ней не было. Впрочем, слово «уют» давно вышло из обращения. Теперь люди жили по-новому. Главное
- чистота, причём не только жилища, но и генофонда. Ну откуда таким людям знать, что такое уют? Цветы, книги, изящные торшеры, статуэтки и вазы? Отныне все эти предметы назывались источниками грязи. Эх, не в том веке я родилась, не в том.
Вместо телевизоров - яркие голографические изображения, возникающие в любом удобном для человека месте. Впрочем, в этом тоже были свои плюсы.
У нас дома было куда всё проще: обустройство в стиле начала двадцать первого века, и мне ещё предстояло привыкнуть к той холодной роскоши, в которою я окунулась.
- Поначалу будет всё не так, а потом привыкнешь, - сообщил Максим, заметив мой потерянный вид. - Такие, как мы, хуже адаптируются к новшествам. Но такова наша судьба. Радует лишь одно - ваши с Кириллом дети будут лишены чувства дискомфорта, страха перед неизвестностью. Им не будут ведомы раздражительность, сумасбродство, нелепые поступки.
- То есть они перестанут быть человечными, - понизив голос, вздохнула я, и печально посмотрела на Макса.
Он неопределённо повёл плечами и уселся в кресло, чтобы посмотреть очередное обращение правительства к народу. Я прислушалась. Как всегда, нам обещали светлое будущее, победу над вирусом зла, и распространение улучшенной версии человечества по всей земле.
К нам присоединился Кирилл.
- Ниши дети будут жить в лучшем мире, чем мы, - заметил он.
- А мне кажется, - возразила я, - что нет ничего ужаснее, чем освоение новых территорий, на которых свирепствовали катаклизмы, войны и болезни.
- Каждому поколению свой крест, - философски отозвался Макс. - Мы не сможем продолжать жить в изоляции от всего мира. Рано, или поздно, заслон падет, и мы окажемся один-на-один с новым миром.
Маргарита Станиславовна принесла вкусно сгенерированную еду. Вся семья собралась за столом. Мы поели, а заодно неплохо поболтали.
Родители Кирилла раньше казались мне чопорными снобами, но сейчас я изменила своё мнение о них. Маргарита Станиславовна - улыбчивая, приветливая, слегка полноватая женщина лет сорока пяти. Было видно, что она очень следит за собой. Интеллигентка до мозга костей.
Григорий Валерьянович - подтянутый и высокий, с квадратными очками на переносице. Некогда чёрные волосы подёрнулись инеем седины. Любая одежда, которую бы он не надел, сидела на нём с особым шиком, будь то строгий костюм, или свитер с простыми штанами.
Именно в этот вечер я перестала воспринимать родителей Кирилла как извергов -тиранов, обрекших младшего сына на тяжёлую жизнь обычно рождённого ради призрачного эксперимента, а как очень хороших и добрых людей, верящих в то, что матушка-природа сможет сама спасти человечество, без вмешательства науки. Но, если честно, то было очень странно слушать такие суждения их уст профессора в области генетических мутаций и ведущего врача-гинеколога.