Старик-дворник и выбежавший ему на помощь паренек лет десяти споро расседлывали кобыл, стряхивали с них снег, укутывали теплыми попонами. Закончив, мальчишка повел тягловых обратно к дворцу, к конюшням, приютившимся рядом с портальной.
В городе постоянно держали не более двух десятков лошадей: занесенные снегом холмы не располагали к верховой езде, и местные жители предпочитали передвигаться на собачьих упряжках. Исхард однажды упоминал, что скакуны северного клана паслись в степях Ангары, официально принадлежа тамошним конунгам, но никто не замечал, когда из бессчетных табунов время от времени исчезало несколько рысаков.
Я осмотрелась.
Покрытые коркой сугробы ближе к ограде возвышались в человеческий рост. На самом крупном притулилась крепость — стена сажени полторы в длину, половину в высоту и две зубчатые башни по краям. Оценив крутизну склона, я уважительно присвистнула: штурмовать ее, должно быть, нелегко, особенно, если защитники успели запастись снарядами. Впрочем, атакующие всегда могли сжульничать и воспользоваться норами, уходящими куда-то вглубь, либо же выбитыми в стороне, рядом с горкой, ступеньками.
Впереди, выглядывая из-за декоративных елей, согнувшихся под тяжестью зимних мантий, ждал двухэтажный дом белого дерева — властелин сугробов с затянутыми тонкой слюдой окнами, в которой призывно отблескивало пламя растопленного очага. Печные трубы пыхали в стальное небо клочьями такого же серого дыма, пахнущего сдобой и дичью. Вокруг нагревшегося кирпича снег на крыше подтаял, обнажив синь краски.
Надеясь согреться, я поспешила к входной двери и, конечно же, поскользнулась на оледенелых ступенях. Инстинктивно, падая, вцепилась свободной рукой в Исхарда. Жених использовал этот шанс, чтобы обнять меня крепче. Четвероногим неуклюжим чудовищем мы вползли внутрь.
Натопленный дом дышал теплом.
Я скинула лохматую шубу, в которой ощущала себя неизвестным науке зверем, разбуженным посреди спячки. Унты сменились домашними туфлями, обувью непривычной и, на мой взгляд, излишне официозной. Спущенная на пол Алис обнюхала носы и недовольно фыркнула.
— Прошу сюда, Солнце.
Двери гардеробной открывались в большой светлый холл.
Натертый до блеска паркет казался монолитным: складываясь в огромный остролистный цветок, кремовые и шоколадные детали мозаики соединялись без стыков — то ли меня ослепило сияние магических люстр, но скорее, поработали искусные столяры, сглаживая любые шероховатости.
Окна заменяли высокие арочные зеркала, разбитые шпросами на одинаковые прямоугольники. Сходства добавляли тяжелые портьеры с ламбрекенами и кистями. В углах возвышались огромные лутрофоры, молочные, серебряной росписи. Вдоль стен выстроились кривоногие ореховые стулья с сиденьями и спинками, оббитыми белоснежным бархатом — страшно даже не сесть, прикоснуться: сразу оставишь пятна.
Пахло лилиями.
Да уж. Не рассчитывала, что мне придется жить во дворце. Тронный зал Харатэль, конечно, повеличественнее смотрится, но ненамного.
Исхард уверенно шел через центр.
Холл пустовал — видно, обитатели решили не смущать важную гостью раньше времени — но я все равно чувствовала себя букашкой на ладони, которую с интересом изучают десятки любопытных глаз. Хотелось сжаться, опустить голову, взбежать по застеленной ковром лестнице или мышкой юркнуть в один из боковых проходов, ведущих во внутренние помещения. Хаос! Соберись, Ланка! Предполагается, что ты однажды станешь хозяйкой сего великолепия.
Перевела дух я только на втором этаже. Благородно-бардовый бархат поглощал свет — здесь было сумрачнее, но одновременно и уютнее, безопаснее. Селена задержалась внизу, что тоже не могло не радовать.
Шестнадцать дверей, коричневых с красным отливом, поровну разделились между двумя рукавами коридора. Окон не было, вместо них темноту разгоняли настенные лампы в виде медных лилий — похоже, цветок избран символом дома Иньлэрт. В центре напротив лестницы висела картина в громоздком багете: сумерки, горы, то ли охотник выслеживает белого тигра, то ли зверь заманивает в ловушку человека. Кто победит в этой схватке, а кто в итоге станет жертвой, не ясно.
Засмотревшись, я едва не схлопотала дверью по виску, когда та резко распахнулась, выпуская на волю двух семилетних близнецов. Благо Исхард успел подставить предплечье, принимая удар на себя.
— Юмедр! Нарольг! А ну-ка стоять!