Пусть эгоистично, но я предпочитаю первой перешагнуть порог Последнего Предела, взмыть в Небесную Обитель вместе с золотым драконом, нежели существовать на земле, где не останется Исхарда, Кристофера или его.
Я все делаю верно.
Пусть мне сейчас противно от самой себя, плохо и больно, потерять кого-то намного больнее.
— Возвращаемся.
Снова бесконечный путь сквозь лабиринт безмолвного камня. У перекрестка мелькнул знакомый силуэт. На мгновение я остолбенела: он не должен… не может быть здесь! Это фантом! Иллюзия! Я просто свихнулась от навязчивых мыслей о темноглазом драконе!
— Рик!
Как меченый выбрался из темницы южного клана? Кто позволил ему возвратиться в Иньтэон — сердце Северного Предела?!
— Рик! Подожди!
Мужчина обернулся как раз вовремя, чтобы поймать мою неуклюжую, споткнувшуюся на ровном полу тушку в объятия.
— Эсса Ланкарра? Чем обязан чести?
Голос звучал удивленно и… неправильно. Чуждо. Лицо тоже оказалось мне незнакомо. Иссиня-черная грива, нос с горбинкой и глаза — темный омут — парень чем-то походил на моего дракона, а еще на Альтэссу Аратая. Но подбородок иной, и овал лица, и форма ушей.
Это действительно был не Рик.
Щеки загорелись от стыда. Я неловко отстранилась.
— Простите. Я обозналась.
Догнавший нас хранитель памяти приложил палец к губам, смущая меня еще сильнее. Шумлю в Некрополе, бросаюсь на шею незнакомым мужчинам… дикарка, а не эсса!
— Позвольте представиться, — дракон коснулся губами запястья, усмехнулся до боли узнаваемо. — Цвейхоп тиа Исланд, — он заколебался, но все-таки произнес. — Кажется, я догадываюсь, с кем вы меня перепутали.
— Простите, — снова извинилась: вряд ли кого-то в северном клане обрадует сравнение с Демоном льда.
— Я сам провожу леди на поверхность, — сказал Цвейхоп хранителю памяти. — Вы же не против, эсса Ланкарра?
Я неуверенно кивнула, удивляясь неожиданной симпатии, которую вызывал новый знакомец. Неужели причина в поразительном сходстве с Риком? Или дело в том, что гнетущее молчание одного из местных смотрителей уже нервировало меня, и я была готова согласиться на любую компанию, в которой не звучала тишина.
Служитель неохотно поклонился, прощаясь. Цвейхоп дождался, пока фигура в сером балахоне скроется за поворотом и только после этого предложил руку.
— Мы не заблудимся? — озвучила я свое главное опасение.
Дракон указал на незамеченные мной ранее стрелки над головой. Негромко заметил.
— Вам не нужно было извиняться, — он прислушался к шорохам и закончил шепотом. — Я всегда восхищался старшим братом.
— Рик, — я запнулась и неловко продолжила, — не рассказывал, что у него есть брат.
Меченый вообще не говорил о семье, а я не решалась спросить.
— Иногда легче притвориться, что чего-то не существует, чем ежечасно рвать душу на куски, тоскуя о недостижимом, — мудро заметил Цвейхоп. Он помолчал и добавил. — Однако некоторые чувства невозможно отпустить. При всем желании.
Я кивнула, соглашаясь.
Поворот, арка, знакомая лестница. Затаившаяся на нижних ступенях тьма, точно живое существо, вздрагивала от неверного мерцания рун, дышала стынью, всхлипывала, донося приглушенное эхо чьих-то голосов. Когда мы начали подъем, мне все мерещилось, что она черным хищным зверем крадется за нами по пятам.
— Здесь много ярусов?
— Не знаю. Никогда не интересовался. Это место… не слишком приветливо, вы так не считаете, эсса? Души крылатого народа принадлежат небесам, земная твердь пугает нас.
И снова я согласилась со своим спутником. Некрополь, царство усопших, не предназначался для живых, внушая невольный трепет и скорбь, рождая ощущение людской ничтожности пред монументальностью этого грандиозного сооружения, тщеты любого бытия перед Вечностью.
Раздавленная величием смерти, я прильнула к Цвейхопу и, боюсь, сжимала локоть провожатого гораздо сильнее, чем дозволяли правила приличия: от северного лорда, как и от его старшего брата, веяло надежностью, присутствие дракона дарило мне ощущение безопасности.
Когда мы выбрались на поверхность, я испытала облегчение… и одновременно досаду на скорое расставание. Цвейхоп не Рик, конечно, не мой темноглазый демон, но, оказалось, братьев очень просто спутать, особенно в подземной тьме.
— Доброго дня, мастер Валгос.
Задумавшись об удивительном сходстве родственников, я не сразу обратила внимание на… наверно, садовника. Вряд ли великан с топором за поясом и огромной лопатой в рукавицах мог быть кем-то еще.
— Снова шутите, юный лорд? Хоть бы при леди постыдились, — вопреки ворчанию простецкое лицо озарила приветливая улыбка: он явно был рад видеть моего спутника.