— А строгая-то, строгая! Даже не хочет обнять своего старика-отца!
Отца? Шут, корчащий из себя пожилого недалекого ловеласа, мог быть кем угодно — опасным врагом, вероятным союзником, безучастным наблюдателем — но только не моим отцом! Возможно, во мне и текла его кровь, но разве этого достаточно, чтобы быть семьей?
— Правильно ли называть так человека, продавшего собственную дочь хранителям памяти еще до рождения?!
Веронар беззлобно улыбнулся: улыбка, словно заглядывающее в окно солнце, осветила мудрую зелень глаз, собрала смешливые морщинки, приподняла уголки губ, затаилась несказанными словами. На мгновение я ощутила себя обиженной маленькой девочкой, которая думает, что родители уделяют ей мало внимания. Зажмурилась, с силой потерла виски, сбрасывая наваждение, то ли внушенное магией, то ли вызванное природной харизмой собеседника. Попросила.
— Не делайте так больше.
Дракон вздохнул. Встряхнул пергамент. С удовольствием полюбовался на получившийся результат. Заметил.
— Можешь не верить, но я на самом деле любил Нейс. Она же считала меня просто другом. Знакомо, не правда ли? Юный лорд Иньлэрт заслуживает искреннего сочувствия.
Получила, Ланка? В словесных баталиях сидящий передо мной лиаро куда более опасный противник, чем Голос Востока. По крайней мере, язвительная Странница не скрывает своего отношения к собеседнику за расслабляющей доброжелательностью.
— Понимаю, — мягко продолжил дракон. — Долг иногда заставляет нас совершать странные… страшные вещи. Жестокие.
Теперь я была готова и не поддалась чарующему обаянию собеседника.
— Со своими… долгами я разберусь сама, лорд Харэнар.
Дракон снова вздохнул, сменил тон.
— Наверно, ты права, моя маленькая колючка. Глупо играть в семью после стольких лет, — Веронар сцепил пальцы в «замок». — Харатэль хорошо поработала над твоим воспитанием: дерзкая, независимая, не признающая вековые традиции, власть крови и памяти. Приказ Альтэссы, абсолютный для подавляющего большинства драконов клана, даже его ты с легкостью оспоришь, если он идет вразрез с твоими принципами.
Лорд Харэнар покачал головой, и я не поняла, чего больше в этом жесте — осуждения или удивления.
— Хорошо, поговорим серьезно. Ты, должно быть, считаешь лиаро, и меня в том числе, чудовищами, но я, как и любой отец, никогда не хотел, чтобы одну из моих дорогих дочерей втянули в мировую войну. Если бы все шло по изначальному плану, ты прожила бы беспечную жизнь в Южном Пределе, никогда не воспользовавшись запретной магией, а Вестница в этом поколении вообще не появилась бы на свет.
— Разве раньше не рождались дети с подобным даром? Нихамада…
Я осеклась. А ведь и правда: ни Аара, ни мать Юнаэтры, ни Павайка не обладали силой смерти. Или просто я ее не чувствовала.
— Дар Вестницы несколько веков передается в семье Иньлэрт, от первенца к первенцу: от Пиара к Каррону, от Каррона к Фаталису, от Фаталиса… к Юнаэтре.
А Рикон? Я вовремя вспомнила, что у среброкосой и ее старшего брата разные отцы. Как у меня и Харатэль.
— У прочих детей этого рода равно и у всех наследников-мужчин он спит, — добавил Веронар. — Последняя девочка с магией смерти родилась около тысячи лет назад и не прожила трех дней — сосуд, человеческое тело, просто не выдержал помещенной в него силы.
Пауза. Лорд Харэнар брюзгливо закончил.
— И ведь нашлись нетерпеливые остолопы, которые захотели поиграть с миром! Проверить, сумеет ли сохранить разум обращенный Оракул или, например, выживет ли Вестница? Еще и Нейс не вовремя заартачилась, и «меч» проснулся раньше, чем появились «ножны».
— Как же вы, мудрые и всезнающие, выпустили ситуацию из-под контроля? — не удержалась я от колкости.
— На всякого мудреца довольно простоты. Хотя в данном случае речь идет, скорее, не об ошибке — предательстве, — Веронар нехорошо прищурился. — Хранители памяти доверились не тем людям, а потому поздно обратили внимание, что сведения в отчетах искажены.
А ведь старуха Райла тоже внушала мне про важность вовремя полученной информации. При воспоминании о жестоких уроках башни Синскай я невольно передернула плечами, но собеседник не заметил.
— Самонадеянность главы Сэлерис, амбиции Повелителя Запада, двое ошалевших от любовной лихорадки мальчишек, причем один из них был сыном Аратая, что грозило проблемами с Альтэссой Севера, про упрямство Нейс я уже упоминал — все это породило хаос, из которого появился «меч», закаленный и готовый к бою.
Какая занятная история получается! Интриги, заговоры, фатальные совпадения. Но мозаика все равно не складывалась!