Но вот кусты бесшумно раздвинулись, и к солдатам вышел ещё один. Голый, из одежды лишь набедренная повязка, всё тело вымазано зелёной, чёрной и коричневой краской. Замри он на месте – будешь в шаге стоять и не различишь. Разведчик подошёл к капитану.
– Правильно Деалла учуял, командир. И ты был прав, когда требовал разведку дважды проверять. Первый раз я сразу часовых заметил. Городские, службу так себе несут. Новички в лесу, похоже. Да и разводящий у них ленивый, проверяет посты раз в полчаса. Режь и бери сонных. Только оказалось, рядом с каждым новиком ещё человек сидит. Тихо сидит. Там, где я шёл, волчара сидел битый – чуть меня не учуял.
Стоявший рядом с капитаном заместитель удивлённо присвистнул:
– Тебя, Ласка?
Раскрашенный ощерил кривые зубы:
– Меня, меня. Только всё равно я его срисовал, а он меня – нет…
Тарья проснулась рывком. Несколько секунд ещё сидела на постели, вся во власти видения. Потом очнулась, толкнула мужчину под боком.
– Беда, Ворон! Нас нашли. Синклит нашёл! Моя сигналка сработала…
Любовник и атаман их ватаги проснулся мгновенно. Схватился за нож. Поздно! Со всех сторон небольшой, спрятанной в чаще леса деревеньки, весь последний год служившей тайным убежищем ватаги, уже кричали люди и слышался звон железа.
Ворон оценил ситуацию мгновенно. Не стал выбегать наружу. Вместо этого нажал какой-то секретный рычаг. У Тарьи удивлённо отвисла челюсть: в полу хижины открылся настоящий люк, из которого дохнуло затхлым воздухом катакомб. Ворон пихнул девушку в люк, сам спрыгнул следом. Захлопнул ход за собой. И пояснил.
– Здесь когда-то был город. Потом умер, лесом заросло. Я нашёл. Пошли. Когда вход найдут, мы должны быть далеко. А нам ещё припасы из тайника забрать.
Мужчина фыркнул.
– Ты мне и без ничего нравишься, но в голом виде далеко не уйдём. Сможешь запутать следы против мага?
– Смогу. Ты меня потому с собой взял?
– Я не привык бросать своих женщин. Ещё и потому. А ты, раз согласилась спать со мной – моя, – Ворон усмехнулся. – Надо же. Три месяца тебя обихаживал, наконец уговорил… И потому мы оба здесь. И только мы. Судьба.
– Судьба. Пошли.
Неделю спустя Тарья думала, что смерть от клинка была бы куда легче. Их гнали как зверей. Спасали лишь амулеты от преследования, которые были в тайнике – но их приходилось заряжать постоянно, отчего девушка находилась в полуобморочном состоянии отупелого истощения. Да ещё спасала железная воля Ворона, временами тащившего Тарью на себе. Наконец им повезло наткнуться на заброшенную усадьбу. Отдохнуть, восстановить силы. Зарядить амулеты и всё-таки уйти от облавы.
Доски пола загрохотали под тяжестью сапог, с первого этажа послышался звук споткнувшегося обо что-то человека и ругань:
– Куда запряталось это тёмное отродье!
Услышав гнусавый солдатский голос, Тарья испуганно обхватила плечи и прижалась к брёвнам стены. Ворон лишь ухмыльнулся и покрепче сжал нож. Шум внизу прекратился, и беглецы услышали, как кто-то выходит на крыльцо, пнув носком сапога остатки двери. Их не найдут! Их не должны найти! Удачно, что старая лесная дорога привела именно сюда, в заброшенный дом. Каморки прислуги и бывшие кладовые второго этажа напоминали перепутанный клубок. Обыскивать дом ночью солдаты побоятся: такие усадьбы не просто так стоят заброшенные, не так уж редко в них прячется всякая нечисть. Это Тарье и Ворону терять нечего,
Внезапно из отверстия под потолком раздались спорящие голоса. Тарья вздрогнула, но Ворон закрыл ей рот ладонью и, прижавшись губами к самому уху, еле слышно прошептал:
– Это внешняя стена, посмотри, какие толстые брёвна. Будем сидеть тихо – мы их услышим, они нас нет.
А спор набирал силу. Высокий аристократичный голос настаивал немедленно обыскать всё от крыши до подпола, а второй – басистый и слегка хрипловатый – отказывался. Мол, никуда душегубы от них не денутся. А до заката всего два часа, и ночью рисковать своими людьми в проклятом доме он не собирается.
– Маг-ищейка, – шепнул Ворон. – А второй – командир отряда.
Перепалка длилась недолго. Слышно было, как подошли солдаты, искавшие в доме, и хриплый рявкнул:
– Здесь пока ещё командую я. Мои люди не должны рисковать душами!