Настроение стремительно пошло вниз.
- Не успел, - Марк с досадой прицокнул языком, - Ленк, ну правда, пошли уже!
«Не успел, значит… Она сегодня тоже не успела поесть, только сдаётся, у них с мужем на это были разные причины».
Устав ждать, когда жена соберётся, мужчина просто подхватил её под руку, подвёл к шкафу, где висел плащ, а когда она его надела, аккуратно придерживая, направил к выходу из кабинета.
- Милана Сергеевна, мы на обед, - вместо Лены сообщил он секретарше. – Заприте приёмную и можете тоже идти обедать.
Такое нетерпение и настойчивость неожиданно оказались приятны, и Лена всю дорогу, пока они ехали на лифте вниз, пока шли через вестибюль и выходили на крыльцо, улыбалась.
Но улыбка немедленно пропала, когда она поняла, куда ведёт её Марк – в кафе через дорогу!
Нет, готовят там прекрасно, знают, какие клиенты захаживают, поэтому за качеством еды владелец следит строго. Но… Но там же та официантка, с которой её муж провёл ночь!
И Лена поняла, что теперь ей в этом кафе кусок в горло не полезет.
- Марк? – она остановилась, как вкопанная. – Я не хочу тут обедать.
- Почему? – изумился мужчина. – Я слишком голоден, чтобы куда-то ехать, а тут вкусно и обслуживание на высоте.
С языка рвались ехидные слова, что обслуживание он лично проверил, поэтому так его хвалит, но вместо этого Елена произнесла:
- Знаешь, я совсем забыла – Милана сегодня принесла свежие пирожные, и там ещё колбаса с сыром оставались. Что-то у меня аппетита нет, буду сидеть и ложкой в тарелке бултыхать, тебе аппетит портить, ты лучше иди один и обязательно возьми и первое, и второе.
- А ты? – растерялся Марк.
- А я просто попью чаю у себя, - Елена улыбнулась мужу и повернула назад, в офис.
Глава 2
Всё время, пока она шла к зданию офиса, поднималась по ступеням, входила в стеклянные двери, Лена подспудно ждала, что Марк её догонит, и они пойдут пить чай вместе. Или он отвезёт жену на обед в другое место.
Но… Но никто её не догнал, а когда она, очутившись в вестибюле, не удержалась и оглянулась, то успела увидеть, как супруг скрывается в кафе.
Проезжающие автомобили закрывали обзор, да и курсирующие по вестибюлю люди мешали, постоянно перекрывая вход, но спутать фигуру Марка и его плащ она не могла – это точно был он. Значит, пошёл-таки обедать… к Дарье?
Что ж… Посыл предельно ясен и предсказуем – Марк ради неё ничем поступаться не желает.
Стараясь выглядеть обычно, женщина поднялась к себе, мельком отметив, что Миланы уже и след простыл. Что ж, это даже к лучшему – ей не придётся держать лицо, можно немного расслабиться.
Елена заперла дверь в кабинет, потом, двигаясь совершенно машинально, потому что мыслями была далеко, приготовила себе кофе, принесла из холодильника пирожные и батон с нарезкой. Поставила тарелки и чашку прямо на свой стол и села в кресло.
Аппетит пропал напрочь, и она не притронулась ни к кофе, ни к пирожным. В голове крутилась только одно – «так больше не может продолжаться!»
Собственно, выбор был по-прежнему невелик – смириться или уйти от мужа. И развестись, гарантированно потеряв Марка, жильё и место работы. Впрочем, жильё у неё есть своё – та самая однушка, которую она не стала ни сдавать, ни продавать. А работу можно найти, пусть и не такую, как сейчас, пусть за гораздо меньшие деньги, с голоду она не пропадёт. Но она гарантированно пропадёт, если потеряет мужа… Даже представить страшно, что в её жизни больше не будет Марка! Что он никогда не войдёт в дом, не громыхнёт дверью и не крикнет весело: «Ленк, я дома!»
Никогда не обнимет. Не чмокнет в щёку. Или не в щёку.
О последнем она отчаянно мечтала, лелея в воспоминаниях каждый такой случай – на свадьбе. После свадьбы – в брачную ночь. И еще шесть раз, когда у них «было».
Она растекалась лужицей, ноги подгибались, а Марк после неловко отшучивался, мол, увлёкся, не дуйся, Ленка! Ты слишком аппетитная, а я был пьян (устал, не выспался, зол, давно ни с кем не спал – вариантов масса), поэтому не смог устоять. Ты простишь мне эту маленькую слабость и не станешь выносить мозг? Нам же было хорошо, верно? Но про договор я помню, поэтому больше ни-ни!
И у неё вслед за ногами отнимался язык, а в горле снова разрастался комок, не позволяющий свободно дышать – муж просил прощения за то, что переспал с ней! Расскажи кому – у виска пальцем покрутят… Но рассказывать нельзя, иначе немедленный разрыв!
Каждый раз после спонтанной совместной ночи, Марк дарил жене дорогущие драгоценности и заваливал цветами, будто бы извинялся. Она держала эти «комплименты» в отдельной шкатулочке –два роскошных кольца, две пары серёг, нитку розового жемчуга, кулон с голубым гранатом и изящный браслет. Семь вещей, семь свидетельств, что их брак за эти три года не был таким уж фиктивным. Семь счастливейших ночей из тысячи, которые она замужем.
Счастливица Шехерезада! У неё были тысяча и одна ночь, а у неё всего лишь семь ночей из тысячи…
Разве можно влюбить в себя мужчину за такое короткое время, ещё если эти ночи не подряд, а через большие промежутки, которые Марк заполнял другими женщинами?
Но как бы ей ни было больно, разводиться и окончательно потерять мужа она не желала.
Тогда есть ещё один выход – попытаться переломить ситуацию. Скандалить, ревновать и всячески выказывать недовольство поведением супруга она не может – и договор не даёт, и Марк не потерпит. Но согласно этому договору, она имеет такие же права, как и Марк! У неё тоже есть «право налево», просто она им никогда не пользовалась. Как дурочка сидела дома, ждала, когда её принц рассмотрит жену и полюбит. Думала, что он оценит её красоту, хозяйственность, профессионализм на работе и преданность ему. Оценит и не захочет больше никого другого.
Дурочка наивная!
Марку просто так удобно – дома милая, красивая жена, всегда в хорошем настроении, всегда ждёт, никаких упрёков, никаких скандалов. Его родители на неё не надышатся, друзья своим в пример приводят – не жизнь, а сказка!
И вместе с этим, у него карт-бланш на свободные отношения. Мужчина может себя почти ни в чём не ограничивать, главное, не приводить любовницу в общий с Леной дом, не допустить рождения внебрачных детей и разборок со стороны одноразовых подруг.
Но если она больше не будет вечера проводить дома? Что если она возьмёт и заведёт себе друга?
Нет, по-настоящему изменить она и подумать не может. Б-р-р! Чтобы её трогал чужой мужчина? Целовал, мял грудь, лез в трусики…
Женщина передёрнулась и с отвращением покосилась на сервированный стол – надо всё убрать, а то запах еды вызывает тошноту. Мало ей грустных мыслей, не хватало ещё, чтобы вырвало!
И замерла…
Нет, она не беременна – за семь раз, растянутых на три года, забеременеть и так было бы непросто, а Марк к тому же, как бы ни был пьян или озабочен, про презервативы никогда не забывал. Будто бы это у него на подкорку было записано, встроено, ввинчено – ни одного контакта без резинки!
Но если ей повести себя иначе…
Неожиданная идея Лене понравилась, и она воспряла духом.
К моменту возвращения Миланы Елена Евгеньевна не только ликвидировала все следы несостоявшегося чаепития, но и с головой ушла в работу. Впервые за несколько дней у неё, что называется, всё горело, и за два послеобеденных часа она успела сделать больше, чем за два предыдущих дня.
- Елена Евгеньевна, вызывали? – секретарша вошла в кабинет, вооружившись неизменной ручкой и блокнотом. – Слушаю.
- Я обещала отпустить тебя сегодня пораньше, поэтому прямо сейчас забронируй мне на сегодняшний вечер столик в «Кафе Пушкинъ», потом можешь быть свободна. Если на сегодня всё занято, - Лена помолчала, обдумывая, - то пробегись по хорошим ресторанам, и забронируй столик где-нибудь в другом месте. Но учти – заведение должно быть высшее.
- Всё поняла. Столик, - сосредоточенно пробормотала Милана, торопливо черкая в своём блокноте. – На сколько персон?