— Господи, помилуй!
Барон с силой дёрнул её личико к своему. Он выглядел странно удивлённым, как будто ему нравилось укрощать её и он счёл её дерзость очаровательной.
— Я — твой Господь и Бог.
Мужчины, которые явились вместе с бароном, чтобы забрать её с собственной свадьбы (как будто он ожидал сопротивления от своих верных подданных, или, скорее, подданных, которые всё ещё были верны его отцу) имели достаточно мозгов для того, чтобы не издеваться, пока барон не утащил девушку за руку за широкий низкий порог двери на северной окраине замка.
В Большом зале было тихо. Их шаги гулко отдавались по каменному полу, когда Рей бежала, чтобы не отставать от длинных шагов лорда. Старуха, чистившая очаг, подняла глаза и, широко раскрыв их, отвернулась. Она, казалось, делала вид, что не видит, как её хозяин избивает крестьянскую девушку в свадебном платье или не слышит шум со двора. Смех вассалов и непристойные шутки исчезли, когда они пересекли огромную комнату.
Удивительно, что барон не сломал Рей руку, когда они поднимались по скрипучей деревянной лестнице в южном конце зала. Она была благодарна ему за силу хватки, когда он резко остановился наверху лестницы, и Рей чуть не упала обратно.
— Мой господин! — Её испуганный голос эхом отозвался в пустых каменных сводах комнаты. Она прижалась к его рукам и отпрянула от деревянной двери, ведущей в светёлку. Рей знала, что за дверью находятся его личные комнаты. Она попыталась в последний раз помолиться о его порядочности — о приличном озорном мальчике, который вырос, играя в этом большом зале. — Я…
Барон бесцеремонно положил свою огромную ладонь ей на спину — и толкнул девушку внутрь. Его тяжёлая, обутая в сапог нога захлопнула за ним дверь. Рей с ужасом огляделась. Единственные окна находились высоко над полом, и в комнате было светло. Похититель стоял между ней и тяжелой запертой дверью. Это была роскошная ловушка для охотника.
Чернильные волосы барона упали на лицо, он тяжело дышал через нос. Он сильно изменился — из-за войны, веса своего нового титула и обязанностей или просто из-за времени. Рей задавалась вопросом, сделало ли его что-нибудь жестоким, или ему всегда было суждено быть жестоким, как и большинству людей его положения, а всё потому, что они могли совершать любые поступки безнаказанно.
Несмотря на всю свою жестокость, он всё ещё выглядел смутно очарованным борьбой, которую она затеяла. Рей ожидала, что он накажет её за непослушание, а не найдёт это забавным. В уголке его сурового рта показалась ехидная улыбка, словно он знал некую тайну. Тогда она узнала в нём того самого мальчика.
— Ты, — изрёк барон, тяжело дыша от их борьбы, но в то же время смеясь, — была очень убедительна, моя милая!
Комментарий к Глава 1
Уважаемые читатели, как вам такое необычное AU? :)
========== Глава 2 ==========
Рей озадаченно уставилась на барона. Он не подошёл ближе, но подёргивание его губ превратилось в хитрую ухмылку. Она узнала этот взгляд — взгляд умного юноши, который затеял особенно забавную шутку. Именно тогда Рей осознала, что время не сделало его жестоким.
Девушка выпрямилась, приходя в себя и начиная бояться барона чуть меньше. Рей испытывала страх перед этим мужчиной и господином, но не боялась мальчишку. Она не могла не быть немного раздражённой.
— Тебе обязательно было дёргать меня за волосы?
— Мне очень жаль, — барон осторожно подошёл к девушке, словно та была пугливой необъезженной кобылкой. Он засунул палец кожаной перчатки в рот и, прикусив его, вынул руку из перчатки. Когда мужчина положил обнажённую ладонь на заплетённые косички девушки и погладил её, перчатка подстреленной птицей упала на пол. С высоты его роста казалось, что он благословляет Рей или гладит её по голове, как ребёнка.
— Вы слишком фамильярны, милорд! — недовольно фыркнула Рей, на мгновение забыв, что фамильярность — его законное право. Его законное право — бросить её на спину на широкую кровать с балдахином в углу светлицы, задрать юбки и раздвинуть её ноги, если он только пожелает. Рей не была полностью уверена в том, что он этого не сделает — барон не сводил с неё хищного взгляда. Рей вызывающе вздёрнула подбородок, и широкая ладонь мужчины соскользнула с её макушки. Вместо этого он обхватил сзади её шею.
— Мы хорошо знакомы, не так ли? — Барон вопросительно наклонил голову, забавляясь.
— Мы были детьми, милорд, — возразила ему Рей, зная, что не в её положении напоминать ему о её месте.
Будучи детьми они хорошо знали друг друга и частенько играли вместе. Родители разрешали ему выбирать товарищей по играм, ведь он был их единственным родным выжившим ребёнком. Кайло был старше, долговязее и властнее, всегда решал сам, во что они будут играть. Рей слушалась и старалась угодить ему — не потому, что он был сыном барона, а потому, что он был единственным человеком в мире, который был добр к ней. Даже когда командовал или трепал её по волосам, он был добр. Рей обожала его, не понимая того, насколько он выше её по социальному положению, того, что они относятся к разным слоям общества.
— Мы играли, что я — лорд, а ты — моя леди! — Барон улыбнулся ей, нежно лаская шею девушки большим пальцем. Когда мужчина выдохнул её имя, Рей испытала удивление и шок. Она была уверена, что барон забыл его, и её вместе с ним.
Маленькая Рей.
Некоторое время Рей боролась. Она помнила эту игру, кроме этого, они играли в прятки в травяных садах и огородах или солдатиков, используя вместо оружия палки. Всё это было так невинно — даже в играх, в которых он был храбрым рыцарем, а она — его прекрасной леди. Они невинно держались за руки, неуклюже, по-детски пытались изображать поцелуи в игре, как и все остальное.
— Мы больше не дети.
Барон отпустил её затылок, и крупные мурашки побежали по шее девушки. Рей застыла, когда мужчина широкими шагами пересёк комнату, чтобы принести графин и налить из него. От души отхлебнув из предложенного им бокала, судорожно сжимая его двумя руками, Рей скривилась от крепости вина. Крестьяне никогда не распивали вино с баронами, но оно было необходимо для смелости.
Барон приглашающе обвёл руками комнату, как бы говоря: «всё это теперь моё».
— Теперь я — лорд.
— Да, милорд, — механически ответила Рей. — Но я вовсе не леди.
— И не ребёнок.
Он не отводил от девушки взгляд, изучающе рассматривая её сверху вниз, как будто она была телкой. Рей зарделась. Внезапно одолженное синее платье — гораздо более красивое, чем всё, что она когда-либо носила, — показалось ей безнадёжно потрёпанным. Острые локотки казались ещё острее из-за рукава, а слишком объёмная ткань лифа висела на груди, как бы плотно ни была зашнурована. Кожа девушки была слишком тёмной, а волосы — растрёпанными.
И всё же барон оценивающе рассматривал её. Нежная, хорошо воспитанная коровка. Рей очаровательно сморщив носик, напомнила ему:
— Я — замужняя женщина.
— Пока ещё нет, — заметил барон. Он не сводил с неё жадного взгляда, потягивая вино. — Decretum Gratiani говорит, что брак недействителен без согласия и консумации.
— Я не настолько образована, как ты, — после паузы жестко выпалила Рей. Своим французским барон неучтиво напомнили о её собственной бедности и невежестве.
— Ты не можешь выйти замуж за этого борова, — сказал барон прямо. — И вы не осуществили брак.
— У меня не было выбора! — Голос Рей дрогнул. Она была удивлена, что он вообще помнил мерзкого Ункара Платта — или вообще интересовался тем, за кого она согласилась выйти замуж. — И у меня не будет другого выбора.
— Я могу отрезать ему руку за браконьерство, — надменно сообщил барон. Рей никак не могла понять, дразнил ли он её или же говорил серьёзно. Она не могла смеяться, живот девушки неприятно свело от нервов. — Или я могу отрезать его вялый сморщенный…
— Милорд!
Барон ухмыльнулся, довольный тем, что шокировал её. Лорды не должны вести себя грубо.
— Мой господин, — Рей покраснела, поправляя себя, повторяя почтительное слово покорным тоном. Ей было бессмысленно упрекать его, каким бы грубым он ни был. Какая-то частичка девушки наслаждалась мыслью о том, что он кастрирует её новоиспечённого супруга.