А затем он внезапно замер и впился в нежные губы поцелуем. Вот только в этот раз его поцелуй не был доминирующим или хищным. Мужчина целовал Алаисэ нежно, медленно и чувственно, то преследуя неопытный язычок, то уступая ему, проглатывая крики и стоны удовольствия, слетавшие с её губ. Эти томные звуки страсти предназначались лишь для него — лишь для него одного.
Древний эльф жадно вдыхал сладкий запах бархатной кожи и наслаждался одухотворённым выражением, застывшем на красивом невинном личике, что впервые столкнулось со столь чистым всеобъемлющим удовольствием. Серебряные, гладкие, как шёлк, волосы, скрывали мужчину и девушку от внешнего мира, подобно непроницаемому куполу, рождая их собственный, невидимый постороннему глазу мир, в котором не было места ни для кого, кроме них.
Грозный король эльфов дрожал, затерявшись в неземном удовольствии, что Алаисэ дарила ему по собственной воле, и зарычал, как дикий зверь, когда та, повинуясь зову сердца, очертила кончиками пальцев изгиб его ушей и покрыла невинными поцелуями каждый миллиметр совершенного лица мужчины. Зарывшись носом в изгиб длинной шеи, Трандуил в благоговении скользнул кончиками пальцев по бриллиантам, что мерцали подобно звёздам на алебастровой коже, и принялся остервенело вбиваться в податливое тело, преследуя несбыточную мечту, что ускользала от него, подобно призраку из далёкого прошлого. Забывшись на краткое мгновение, король в отчаянии впился зубами в бархатное плечо девушки, нисколечко не заботясь о том, что оставляет на нежной коже свою метку. В этот миг юная эллет была его, в это призрачное мгновение она принадлежала ему.
Почувствовав, как мышцы вагины, судорожно сжались вокруг его члена, опытный любовник понял, что Алаисэ близка к оргазму. Томные тёмно-зелёные глаза заволокла дымка страсти, длинные чёрные реснички трепетали под его напором, а красивая головка металась из стороны в сторону в агонии. Когда девушка достигла пика блаженства, Трандуил заключил содрогавшееся в конвульсиях, достигнувшее пика страсти тело в стальные объятия, наслаждаясь своим трофеем — эротичным пронзительным стоном, совершенным звуком страсти, который его искусные ласки смогли вырвать из её горла. Лишь когда тело эллет обмякло, а её руки безвольно упали на белоснежные простыни, отпустив широкие плечи, за которые они в отчаянии цеплялись всего лишь мгновение назад, Трандуил толкнулся в Алаисэ в последний раз и, качаясь на волнах бурного оргазма, накрывшего девушку с головой, достиг своего пика наслаждения.
Правда, за секунду до оргазма мужчина всё-таки вышел из податливого тела и кончил эллет на живот — Трандуил не желал становиться отцом своим собственным внукам. Одного несносного мальчишки, который своими выходками чуть не вогнал его в могилу раньше срока, ему было вполне достаточно.
Кончив со сдавленным рыком, король рухнул на спину и притянул Алаисэ к груди. Они ещё долго лежали, обнявшись, пытаясь унять дрожь, что сотрясала их тела, и судорожно хватая ртами воздух.
***
Мужчина задумчиво скользил кончиками пальцев по спине эллет и смотрел в потолок, не моргая, словно пытался различить знакомые черты в загадочных, кружившихся в диком танце отблесках умирающего света, рождаемого догорающими фитилями свечей.
— Благодарю тебя, — чуть слышно прошептал Трандуил и нежно поцеловал Алаисэ в лоб.
— За что, милорд? — непонимающе посмотрела в глаза королю эллет.
— За доверие, что ты оказала мне, — нежно погладив девушку по щеке, улыбнулся мужчина.
— Вы мой король, — смущённо ответила эльфийка и опустила глаза.
— Да, король. И к тому же, отец Леголаса, — выдохнул Трандуил, тёмный язык скользнул по искусанной в кровь губе. Гнетущее молчание воцарилось в спальне, лишь изредка нарушаемое неровным дыханием мужчины и девушки.
Тяжело вздохнув, король резко вскочил на ноги и, расплывшись в озорной улыбке, добавил:
— А теперь нужно тебя вымыть, привести в пристойный вид и вернуть, наконец, законному мужу.
Алаисэ лишь молча кивнула. Леденящий душу страх сковал юное сердечко при мысли о том, с чем ей придётся столкнуться по ту сторону двери спальни Его Величества.
Комментарий к Глава 4. Ночь в объятиях короля
В объятиях Короля:
https://www.pinterest.com/pin/322992604523206715/
========== Глава 5. Клятва, данная на веки вечные ==========
Трандуил помог Алаисэ подняться с кровати, предусмотрительно придерживая её за талию, потому как от волнения и от недавно пережитого бурного оргазма та чуть было не рухнула на пол. Удостоверившись в том, что эллет прочно стоит на своих двоих, мужчина принёс из ванной влажное полотенце и тщательно омыл прекрасное юное тело, стирая с него свой запах. Затем король помог девушке одеться, с лёгкостью заправской служанки управляясь с хитроумной шнуровкой на спине.
Алаисэ подняла с пола небрежно сорванный в пылу страсти шёлковый халат и молча протянула его мужчине, тот смущённо принял одеяние из дрожавших рук эллет, быстро накинул его на себя и нервным движением завязал пояс тугим узлом вокруг узких бёдер. Усадив эльфийку на кровать, Трандуил привычными ловкими движениями распустил растрепавшиеся церемониальные косы их семьи, что впервые украсили юную головку в этот день, и в считанные минуты вернул им первозданный вид.
— Что я ему скажу? — в отчаянии закрыла лицо ладонями Алаисэ. Вопрос прозвучал до ужаса наивно и глупо — девушке и самой он показался именно таким.
— Ничего, — как ни в чём ни бывало пожал плечами Трандуил. — Со временем Леголас сам всё поймёт. Он умный мальчик.
— Вы, правда, полагаете, что он сможет простить меня после всего… этого? — еле слышно прошептала Алаисэ.
Закрепив изысканной заколкой из митрила* искусное плетение королевской семьи, воссозданное им с первозданной точностью на голове новобрачной, Трандуил повернул оцепеневшую от страха девушку к себе лицом, заставляя её посмотреть ему в глаза.
— Ты всего лишь покорно исполняла волю своего короля, как и положено верной слуге короны. Леголас это прекрасно понимает. Если мой сын кого и станет винить в том, что случилось в этой комнате, то только меня. И, поверь мне, я прекрасно осознаю последствия своего поступка. Я ненавидел Орофера до конца его дней за то, что он сделал с Эллериан в день нашей свадьбы.
— Но тогда… Зачем вы это сделали?!
— Ну, не стану скрывать, что эгоистичная часть во мне воспылала ревностью, узнав, что Леголас заявил своё первоочерёдное право на самую красивую эллет в моём королевстве, — с озорной улыбкой заметил Трандуил и погладил покрасневшую до кончиков ушей девушку по зардевшейся щеке. — Но основной причиной было всё-таки желание преподать последний и самый важный урок моему ветреному сыну. Тот же бесценный урок, что когда-то преподал мне мой отец.
— Какой урок он может вынести из всего этого? — ахнула Алаисэ, не в силах поверить в то, что отец мог подвергнуть сына столь жестокому испытанию, преследуя некую благую цель. Это было слишком даже для такого резкого и бескомпромиссного правителя, коим был Трандуил.
— Познав ту боль, что он испытал сегодня, Леголас будет защищать тебя до последней капли крови, каждой клеточкой своего тела, потому как теперь ты — средоточие его жизни. В следующий раз, если кто-то — не тот, кто вырастил и воспитал его, а реальный враг, замысливший причинить тебе вред, — осмелится посягнуть на тебя, этот кто-то в тот же миг распрощается с жизнью. Да, без сомнения, сейчас сердце Леголаса истекает кровью от ревности и бессильной ярости. Ему кажется, что ситуация, в которой он оказался по моей милости, безысходна. Но поверь мне, та боль, что он испытывает сейчас, не идёт ни в какое сравнение с той болью, что поселится в его сердце, если он потеряет тебя. Она не идёт ни в какое сравнение с той болью, что испытывает мужчина, когда его любимую убивают на его глазах, а он вынужден беспомощно наблюдать, как жизнь в её глазах угасает, а она падает во мрак. Безысходность — это когда от той, что ты любил, остаётся лишь горстка блестящих стекляшек, когда ты понимаешь, что это не какой-то страшный сон и не чья-то глупая шутка, когда ты должен продолжать жить дальше, вот только… без дорогого тебе человека. И ты ничего уже не сможешь изменить, потому что такова воля Валар. Вот что такое безысходность… Я сделал это, чтобы моему сыну никогда… — король так и не смог закончить фразу. Безумная тоска и невообразимая боль, что отразились в этот миг в глазах древнего мудрого эльфа, потрясли юную деву до глубины души. Могущественному эльфийскому Владыке, столь рано взошедшему на престол и потерявшему отца и жену, была хорошо знакома горечь потери, он чувствовал вкус пепла на губах так же остро, как если бы всё это случилось лишь вчера.