— А что здесь смешного? — проскрипел папаша, смотря на меня своими глазами разгневанного гнома. — Отец дело говорит, а ты фыркаешь.
— Да что ты, пап, — откликнулась я. — Как можно! Это тебе показалось.
— Мать горбатится с утра до вечера, чтобы вам копейку заработать, а вы…
— Да ладно, пап. Знаю, знаю. Работу надо искать. Это ты хотел сказать? — Я не выдержала и прервала тягучий поток его слов самым бесцеремонным образом. От неожиданности папашка даже опешил.
— Я… хотел сказать, но ты не дослушала меня… Первейший долг состоит в том…
Я-то знаю, что его хлебом не корми, дай почитать нравоучения. Но сегодня я зарубаю эту возможность на корню.
— Мне пора.
— Куда?
На языке вертелось: «На Кудыкину гору», но я ответила вежливо и чинно:
— Искать работу. Я все поняла, пап. Спасибо за нужные и вовремя сказанные слова.
Он пыжится на глазах и даже становится выше ростом.
— Я рад, что…
— Я тоже. Пойду, а то работодатели разойдутся. До вечера.
Я покинула кухню, ощущая на своей спине недоуменный взгляд папаши. Он явно не понимал, что со мной происходит. А все объяснялось на самом деле очень просто. Мне вдруг все стало безразличным и далеким. Я странным образом предчувствовала, что в ближайшее время моя жизнь круто переменится.
Я поехала к Верунчику без предварительного звонка. Мне хотелось вырваться из дома, пройтись по улице. Не сидеть же с безумным папашкой и слушать его нотации. Верунчика дома не оказалось. Этого я, впрочем, и ожидала. Она, скорее всего, носилась по своим журналистским делам и должна была прибыть только вечером. Впереди у меня была уйма времени. Вот только как им распорядиться, я не знала. Возвращаться домой не хотелось, пойти в кино — я не могла. Не было денег. Мать выдавала мне на карманные расходы такие копейки, о которых и говорить-то было стыдно. Летом я немного подработала, разносив по предприятиям рекламные объявления одной стоматологической фирмы. Но эти деньги быстро кончились. А теперь я сидела на полных бобах. День я провела, слоняясь по магазинам, просто так, от нечего делать. Сейчас магазины стали, как музеи.
Можно ходить и глазеть весь день. Бесплатно. Наглазевшись, я перекусила в какой-то забегаловке бутербродом с сыром и кофе, а потом решила позвонить Верунчику из таксофона. Она уже была дома.
— Можно я заеду к тебе прямо сейчас? Есть одно дело.
— Приезжай. Только ненадолго. Мне еще надо статью писать.
— Я много времени не отниму, — пообещала я. Верунчик выглядела озабоченной.
— Ну что там у тебя еще? Выкладывай!
— Это касается того мероприятия, на котором мы были вчера…
В ответ я услышала протяжный вздох.
— Мне к завтрашнему дню статью об этом слепить надо. Из редакции уже звонили и спрашивали.
— У меня к тебе есть одна просьба… — И тут я запнулась. Я понимала, что со стороны выгляжу безумной нахалкой. Но отступать мне было некуда. — Помнишь, я тебе рассказывала, что моя мать когда-то лечила дочь Викентьева?
— И что? Да, помню. Ты собираешься заняться легким шантажом? — иронично усмехнулась Верунчик.
— Я хочу познакомиться с ним поближе.
— С кем? — вытаращила на меня глаза подруга.
— С главой фирмы. Викентьевым.
— Ну ты даешь! А я-то тут при чем! Вцеплялась бы в него на юбилее.
Я пропускаю ее реплику мимо ушей.
— Устрой меня к нему на работу.
Здесь Верунчик остановилась посредине своей комнаты и в молчании уставилась на меня.
— Послушай, Аврора, я тебя не понимаю. Тебе не кажется, что твоя просьба… несколько странновата? Ты что думаешь, я — друг семьи Викентьевых и хожу к ним по выходным дням в гости? А на досуге парюсь с главой семейства и его дочкой в баньке?
— Я не об этом…
— А о чем?
Я понимала, что убедить Верунчика будет нелегко.
— Ты можешь позвонить ему и сказать, что одна твоя знакомая срочно ищет работу и не мог бы он помочь ей в данном вопросе?
— Ты забыла, что ты — штатный фотограф журнала «Планета женщин»? Тебя что, уволили с работы за пьянство и прогулы?
Верунчик издевается надо мной по полной программе. Но сдаваться так просто я не собиралась.
— Я понимаю, что мои слова звучат дико. Но мне это действительно нужно.
— Что-то раньше я не замечала за тобой склонности к шантажу, — задумчиво сказала подруга, томным движением откинув назад длинные волосы. — Думала, ты — девочка скромная. А здесь, смотри, вцепилась в Викентьева мертвой хваткой. Ну, Аврора, ты просто пантера в прыжке.
— Какая там пантера. Поможешь? — И я с робкой надеждой посмотрела на нее.
— Куда ж от тебя денешься? — притворно вздохнула Верунчик. — Но учти, я ничего не гарантирую.
— Естественно. Я все понимаю. Но я думаю, что все получится.
— Откуда у тебя такая восхитительная уверенность? Аврора, в последнее время ты меня сильно удивляешь.
Но я и сама удивлялась себе. Я не могла толком понять, зачем мне внезапно понадобилось расследовать историю с дочкой Викентьева, так похожей на Нику. В конце концов людей на земле немереное количество. И нет ничего удивительного в том, что кто-то из них напоминает другого… Но мое внутреннее чутье подсказывало мне, что здесь кроется какая-то тайна… А для того чтобы разгадать эту тайну, мне необходимо было проникнуть в окружение президента «Алрота». И я собиралась сделать это с помощью подруги.
Верунчик перезвонила через два дня с радостной для меня вестью. Глава «Алрота» выслушал ее с пониманием (очевидно, он не в первый раз сталкивался с просьбой осчастливить кого-то работой) и сказал, что у него есть вакантное место в канцелярии.
— Так что можешь приступать завтра к работе, — сказала Верунчик, выдержав эффектную паузу.
— А что ты сказала ему насчет моей работы фотографом? Что меня уволили?
— Что ты разочаровалась в ней. И хочешь заняться чем-то более серьезным.
— Отлично! Спасибо, спасибо, спасибо, — пропела я. — За мной торт с первой получки.