— Я тоже тебя люблю, — ответила она.
— Знаю.
— Еще бы!
Взгляд его стал каким-то загадочным и, продолжая кружить ее в вальсе, Мик сказал:
— А раз я достоин твоей любви, Винни Боллаш, хочу спросить тебя: выйдешь за меня замуж?
Она онемела от неожиданности. Выйти за него? Да она только об этом и мечтает! Но он наверняка шутит! И все же Винни была счастлива услышать это от него, пусть даже не всерьез. Ах, что за проказник! Этот бравый крысолов, с которым она познакомилась всего шесть недель назад, не остановится ни перед чем!
— Знаешь, ты мне кое-кого напомнил!
— Кого? — Он нахмурился. — Кажется, я задал вопрос?
Она рассмеялась:
— Ты ужасно похож на Ксавье!
— Ничего себе! — Он сердито закатил глаза. — Нашла, чем порадовать! — Но природный юмор снова одержал верх, и Мик рассмеялся: — Подумать только! Я, как порядочный человек, предлагаю тебе руку и сердце, а ты заявляешь, что я похож на твоего мерзавца герцога! — И тут Мику стало не до шуток. — Винни, хватит дурачиться! — Он продолжал со своим прежним акцентом: — Ты отплясывала весь вечер со стариной Миком из Корнуолла, который вскорости станет чьим-то там личным слугой с солидным окладом. Ему даже могут выделить в пользование отдельный флигель. И знаешь, кого бы он там хотел поселить? Одну образованную даму, которая станет учить английскому языку детей в Ньюкасле! — Он умолк, чтобы перевести дух, и закончил: — Винни, подумай над моим предложением!
Винни тоже было не до шуток. Он хочет, чтобы мечты превратились в реальность. Чтобы она стала его женой. Но разве в Ньюкасле у нее будут ученики? И что станет с Мильтоном? А с ней самой? Какое положение она займет в обществе, выйдя замуж за простолюдина?
В задумчивости Винни опустила глаза и следила за тем, как слаженно движутся их ноги. Боже, Боже, что она делает? Все плыло перед глазами, сливаясь в ослепительный вихрь. Она посмотрела на Мика и кивнула:
— Я согласна.
— Согласна? — Он остановился. На них налетела соседняя пара. — Согласна?!
—Да.
Он онемел от восторга, огляделся, словно впервые увидел этот зал, схватил за локоть какую-то пожилую даму в бриллиантовой диадеме и огорошил ее, сообщив:
— Мы помолвлены! — Мик так и сыпал словами, как будто дама собиралась ему возражать: — Поверьте, это правда! Мы помолвлены, помолвлены по-настоящему! И мы станем мужем и женой!
После чего он схватил Винни за руку, другой рукой крепко прижал к себе, вихрем закружил в танце и поцеловал в губы. Целоваться во время танца занятие трудное, но приятное.
Он рассмеялся, почувствовав ее неуверенность, но продолжал кружиться. Напрасно Винни опасалась, что собравшиеся сочтут их поведение слишком развязным. Наоборот, гости расступились и принялись весело аплодировать.
— Еще раз скажи, что согласна! — просил Мик, делая очередной пируэт.
— Да! — отвечала она. И повторяла снова и снова: — Да! Да! Да! — Ее приводил в восторг этот безумный, откровенный взрыв радости. И все же привычная деловитость заставила ее осторожно спросить: — А мы не могли бы остаться в Лондоне? Или ты непременно хочешь перебраться в Ньюкасл? Неужели тебя так привлекает место слуги? Правда, я и сама еще не знаю, чего хочу и на что вообще мы будем жить. Но если бы ты немного подождал, и я задержалась в Лондоне...
— Тс-с! — Мик прижал палец к ее губам. Потом улыбнулся одной половиной рта и добавил: — Мы еще успеем поторговаться. Как ты решишь, так и будет!
Глава 29
На следующее утро Винни и Мика разбудил посыльный, который принес записку от Вивьен Боллаш: «Он очень плох и желает вас видеть. Немедленно приезжайте».
Леди Арлес встретила их на крыльце городского особняка.
— Прежде всего я хотела бы вам кое-что показать, — сказала она.
Винни, Мик и хозяйка пересекли знаменитое фойе с четырьмя фонтанами. При виде этих фонтанов Мику стало не по себе, он даже замедлил шаги и прошептал:
— У меня такое чувство, будто я уже ловил здесь крыс. Этот дом определенно мне знаком!
Его возбуждение нарастало с каждой секундой, но и Винни трудно было остаться равнодушной, когда в библиотеке им предъявили некий портрет.
— О Господи, — вырвалось у нее. Она схватила Мика за плечо.
Прямо на них с портрета смотрел рослый мужчина лет тридцати. Одет и причесан он был не по моде, но даже это не умаляло его потрясающего сходства с Миком. Такие же густые темные волосы, широкий разворот плеч, гордо посаженная голова...
И едва уловимая, надменная полуулыбка.
— Но у него голубые глаза, — выдохнул Мик, словно возражая кому-то невидимому.
— У Ксавье они вообще зеленые, — пробормотала Винни. — Ты ужасно похож на этого человека. Ты его точная копия. Мик... — Она не рискнула произнести вслух то, о чем подумала.
Прижав руку к губам, он задумался, потом резко повернулся и стал осматриваться. Его взгляд скользил по книжным полкам, пока не задержался на огромном полированном столе, освещенном большой лампой с хрустальным абажуром. Возле лампы находился поднос с хрустальными бокалами. Озабоченно хмурясь, Мик обратился к Вивьен:
— А куда делся графин с этого подноса?
Она растерянно посмотрела на стол и покачала головой:
— Понятия не имею. Нет, погодите. Как странно! — Леди Арлес снова повернулась к портрету и провела рукой по золоченой раме. — Вот! — сказала она. — Я никогда не видела графина на этом подносе, но Ксавье не разрешил мне отдать раму в починку! Он сказал, что это сделал его сын! — Она показала на вмятину, оставленную на дереве каким-то тяжелым предметом, и пояснила: — Он сказал, что его сын швырнул графин в свой портрет, а потом разбил его о стену. Наверное, у него был довольно крутой нрав. — И герцогиня вопросительно взглянула на Мика: — Не об этом ли графине вы спросили?
— Не знаю, — растерянно покачал головой Мик. — Я даже не уверен, стоит ли придавать такое значение какому-то графину. — Он пожал плечами и добавил: — Вот и у Винни есть хрустальный графин. Самая обычная вещь в доме.
Они поднялись на второй этаж, в затененную спальню Ксавье Боллаша. Хозяина было слышно с другого конца коридора: он проклинал кого-то, жаловался, что все только обманывают его, врут, что никто не любит его по-настоящему.
Оказалось, он проклинал врача, спешившего собрать свои пожитки и убраться как можно дальше от строптивого пациента.
— Что с вами? — спросила Винни с порога.
Ксавье с огромным трудом приподнялся на подушках.
— Что, что... Удар меня хватил, вот что, — ворчливо сообщил старик.
— Ох, только не это! — вырвалось у Винни. — Неужели это я виновата? Ведь я притащила на бал хорька и...
— Ты что о себе возомнила, девчонка? — грубо перебил ее Ксавье. — Слава Богу, мне уже девяносто шесть лет! И я умираю от старости, вот и все! — Он жестом приказал всем подойти поближе.
Винни не смогла сдержать удивления.
— Черт побери! — буркнул Мик.
Малышка Фредди мирно дремала у старика на груди.
— Ведь она твоя, верно? — проскрипел Ксавье. — Знаешь, чем мне пришлось ее кормить? Паштетом из гусиной печенки и черной икрой! У этой твари губа не дура! — Старик хрипло рассмеялся и зашелся кашлем. При этом Фредди лежала совершенно спокойно, хотя грудь у Ксавье ходила ходуном. — Как ее зовут? — поинтересовался старик.
— Фредди.
Суди по тому, как радостно сверкнули у него глаза, Ксавье остался чрезвычайно доволен.
— Фредди, — повторил он, снова откинувшись на подушки и гладя зверька по шерстке. — Я мог бы и сам догадаться!
Он смотрел снизу вверх на Мика, приоткрыв пересохшие, потрескавшиеся губы, то и дело облизывая их, тщетно пытаясь увлажнить; выцветшие стариковские глаза наполнились слезами.
— Мой внук обожал всяких зверушек, — прошептал он. — Конечно, для ребенка это неудивительно, но он умел находить с ними общий язык, когда ему было всего два с половиной года, и они прибегали, стоило ему их позвать. И совсем его не боялись! — Ксавье закрыл глаза и блаженно улыбнулся каким-то своим воспоминаниям. — О, это был чудесный ребенок. — Тут он открыл глаза и указал своим костлявым пальцем на Винни. — Но вместо него у нас осталась она! Девчонка! Да к тому же уродина!