- Так всегда... - всхлипнула я.
- Ну, зато она ж теперь у Агафошки жить будет, вам и видеться часто не придётся, - утешала, как могла, лучшая подруга. - Узнает, каково это, не у маманьки с папанькой за пазухой жить, а со свекрухой да свёкром. Агафошка-то меньшой в семье, его отделять не будут, так что взвоет скоро Лушка от счастья такого. У Степаниды-то, сама знаешь, не забалуешься, она баба - во! - и Варька крепко сжала кулачок. - Так Лушке и надо!
А и правда. Это у Варьки Антип - старшой у родителей, ему дом отдельный на околице поставили, землю выделили, дядя Епифан кобылу с жеребёнком за Варькой дал, да свинью супоросную, а корову дойную и курочек они сами купили. И живут припеваючи, любятся, вон, к осени первенца ждут. А Лушка и сама не понимает, в какую петлю лезет.
Мне как-то сразу полегчало. Вот всегда так - знает Варюха что сказать, как утешить. А подруга совсем губами мне в ухо уткнулась и зашептала ещё тише.
- Ты, Фрось, барина-то не бойся. Добрый барин-то, да и старый уже. Ну, грудь пожамкает маленько, поцалует пару раз, так не убудет с тебя. Да и немощный он уже, как мужик-то. Девство моё нарушить сумел, ещё пару раз тыкнулся, да и всё. Ну, упало всё у него, понимаешь, даже не спустил в меня, так что малыш мой точно от Антипки.
И она погладила свой большой живот. Да уж, в этом ей повезло. Свадьбу обычно так подгадывают, чтобы девка точно от барина не понесла, кому ж байстрючонок-то в семье надобен? Вот только с Лушкиной свадьбой подгадывать никто не стал. Она только вчера родителям в позоре призналась, а сегодня уже всё и решилось. Тянуть-то нельзя, малыша можно за недоношенного выдать, коли родился месяцев через семь-восемь после свадьбы, а у Лушки второй месяц уже пошёл, дура-девка всё признаться не решалась, тянула. А расплачиваться снова мне.
Варюха, похоже, о том же подумала.
- Фрось, а у тебя краски-то когда придут?
- На той неделе, - прикинула я.
- Это хорошо. Тебе-то точно от барина понести нельзя, но, похоже, пронесёт. Хоть в этом повезло.
- Да уж. Сплошное везенье...
- Ты это... Ты, что барин подарит, родителям не отдавай! Твоё это, поняла? Лучше спрячь, а то твои заберут и Лушке отдадут! Вот мне барин колечко подарил! Красивущеее! Прям так жалко продавать было. Зато мы корову и курочек купили, и семян на посев, и ещё немного осталось, хотим ещё гусят прикупить. Так что, то, что барин подарит - твоё, поняла?
- Поняла, - вздохнула я, не особо веря, что удастся уберечь вещицу от родителей и загребущих Лушкиных рук. Все ж знают, что барин щедрый да богатый, за первую кровь всегда девке цацку драгоценную дарит. Как бы приданное получается, потому-то и не сильно народ против того обычая ропщет. Да и как роптать на то, что было испокон веков, и на века же останется?
- А знаешь, - оглядевшись, чтоб убедиться, что нас никто не подслушает, снова зашептала Варька. Она то забывалась и говорила нормальным голосом, то, как сейчас, вспоминала, что вообще-то мы секретничаем. - Я даже рада, что у меня барин был первым. Мне с ним почти и не больно было, всё ж закончилось очень быстро. А вот ежели б мой Антипка своей дубинкой меня б в первый раз порвал, да потом бы полчаса долбился, ух, я б орала бы. А барин что - поелозил маленько, да и сдулся. Почти и не заметила.
- Полчаса? - ахнула я.
- Ну, может, поменьше, - залилась краской Варюха. - Но дооолго! - и она, с довольной улыбкой потянулась, словно сытая кошка.
Везучая... Я за Варьку рада, но порой так хочется и себе такого же счастья. Только на меня из парней за все эти годы и не глянул никто. Сама слышала, как кто-то из них сказал обо мне: «Да у этой пигалицы и подержаться-то не за что!», а остальные с ним согласились. Они не знали, что я слышу, но от этого было не менее обидно.
- Ладно, пойду я, - подруга встала, держась за поясницу и опираясь на моё плечо. - Ох, уже и на земле не посидишь, не встать потом. Скорее бы на руки малыша взять, устала уже в пузе таскать. А ты, Фрось, иди домой, да помалкивай, меньше огребёшь. Исправить ничего нельзя, так что просто закрой глаза и потерпи чуток. Не ты первая, не ты последняя. Может, за это время барин ещё сильнее выстарился, и у него вообще ничего не получится? Ну, вдруг? Тогда вообще хорошо будет. Ты, главное, думай не об этом, а о том, что Лушка на другом конце села теперь жить будет. Вот это на самом деле замечательно! А остальное - пройдёт и забудется.
- Спасибо, Варюш. И правда, пойду я. Реви-не реви, ничего не изменится.