Я совсем пала духом. Скорее бы уже появился Альберт, я так устала бояться. Горло совсем пересохло, и я облизнула губы. Наткнулась на голодный взгляд странного возничего и потупилась.
Нескончаемый коридор закончился, и мы остановились перед дубовой дверью. Если бы раньше не видела графа, могла бы подумать, что там живёт великан. Мой спутник постучался, и дверь тут же распахнулась. Я отпрыгнула, но возница схватил меня за руку и втолкнул внутрь.
Дверь захлопнулась как крышка гроба.
Я пискнула, но не посмела кричать. У громадного, во всю стену, камина стоял граф собственной персоной. От духоты в спальне, а эта определённо была спальня, тут же выступила испарина на лбу.
Граф медленно двинулся ко мне как змея ползёт к оцепеневшей жертве.
Он был в одной камизе из шёлка, из-под неё выглядывало брэ. Уже разделся, в панике поняла я, окидывая взглядом низкорослую и с небольшим пузиком фигуру. Он весь был какой-то... противный. Будто хорёк мелкий, и в кого такой? Старый граф был высокий, даже будучи стариком держался прямо. Этот же и двигается как будто боком, с мерзкой ухмылкой.
Он сделал шаг вперёд, я назад, он снова вперёд, я снова назад. В таком бодром темпе мы и обежали спальню два раза.
- А ну стой, дура! - рявкнул, наконец, граф, устав за мной гоняться.
- Ваша светлость, не могу, меня муж ждёт! - всхлипнула я жалобно, не забывая всё же держать дистанцию.
- Я тебе приказываю! - ощерился он. Пряди длинных волос упали на лицо, скрывая черты - лишь глаза блеснули по-звериному. - Стой, а лучше ложись, никто тебя уже не ждёт.
- Госп... господин, - взмолилась я, - мои родители, вы знаете их, Маркел-староста и Аннеда выплатят нужные деньги. Да и отец моего мужа, торговец Роддиг, не останется внакладе. Пожалуйста, отпустите... - прошептала уже понимая, что бесполезно.
Когда на лице мужчины такая злобная ухмылка, учащённое дыхание со свистом вырывается из раздутых ноздрей, шестым чувством женщины, поколениями стонавшими под аристократами, понимаешь, ты для него дичь, не более.
- Сладкая, мягкая... ещё год назад тебя увидел и захотел. А когда узнал, что Роддиг берёт тебя в семью, понял: моя будешь.
Сильная рука вцепилась в мою и дёрнула. Я повалилась на кровать.
Не успела я опомниться как барон взгромоздился сверху. От страха у меня так сжалось горло, что не единого звука не смогла выдавить, лишь беспомощно затрепыхалась под его телом.
Жадные липкие губы присосались к моей шее, треснула ткань моего свадебного платья, головной убор сбился набок и впился в кожу головы.
Такой страх мной овладел, такое оцепенение.
Божечки, что такое делается? Неужто, вот так, походя, он разрушит мою жизнь?!
Получается, я берегла свою честь для этого насильника? Столько лет мы с Аннедой лишнего взгляда не могли себе позволить в сторону, только вместе на рынок ходили и ради чего?! Теперь только в петлю после такого-то позора...
Где-то внутри росла и ширилась злость.
А барон уже успел изорвать платье в клочья, несмотря на моё сопротивление, и принялся за сорочку.
Треск, и любовно вышитая рубашка из тоненькой полупрозрачной ткани расползлась.
Жёсткие пальцы больно сжали грудь, заставив меня вскрикнуть.
Я уже не видела ничего кроме безумных, налитых кровью глаз. Капнула слюна из рычащего рта. От ужаса и отвращения у меня расплылось в глазах. Я стала задыхаться.
Сивушная вонь опалило нёбо, когда он присосался к моим губам.
Вдруг меня пронзила дикая боль, кажется, меня выворачивало наизнанку. Я закричала от боли, прорезавшийся, наконец, голос завибрировал, а потом перешёл в вой.
Испуганный граф отшатнулся и упал на пол. И привлёк мое внимание.
Злость, овладевшая мной, полностью лишила рассудка. Разгорелась в ярость, необъяснимую и неконтролируемую.
Я с рыком оттолкнула его от себя, откуда столько сил? Отшвырнула как соломенное пугало, наливаясь дикой радостью, когда он ударился об стену. Сама прыгнула вслед, отчего-то мне было легче передвигаться на четвереньках.
Взмах рукой и враг визжит, баюкая распоротую кожу на груди. Брызжет кровь, яркая, сладко-пахнущая.
В голове пульсирует, шумит. Какая-то злая мелодия управляет мной, отстукивает бешеный ритм.
«Бей! Рви! Кусай!» - велит она.
И я припадаю к полу, готовясь прыгнуть и добить добычу. Добычу? Да!
Надо метиться в горло, вон она бьётся жилка. И я прыгаю. Но он успевает подставить руку. Мои челюсти смыкаются на ней и раздается треск сломанных костей. Рот наполняется крошевом. Вкусно!
Но, тут распахивается дверь и проём ощетинивается людьми с палками и пистолями. Я рычу, они мне мешают добить жертву.