которым дышали бессмертные, светом, который терзал их чувствительные глаза.
- Ваша смерть должна стать уроком всем остальным. Мы вынуждены прибегнуть Ali Venando
(Жить Охотой, лат.).
- Что? - прошептала мне на ухо Марина, ее голос звенел от ужаса, выдавая нарастающую истерику.
- Молчи, - повторила я, свободной рукой зажимая ей рот, боясь привлечь к нам лишнее внимание. Мне хотелось спрятаться, чтобы этот чертов свет погас, оставив нас в абсолютной тишине, но даже тогда вампиры бы оставили при себе свое преимущество. Стало бы только страшнее - не видеть врага, но знать, что он готов растерзать тебя.
- О, у нас новички, не знакомые с Договором. Ну что ж, юная леди, - ухмыльнулся Ньюбелз,
показывая кончики белоснежных клыков, - я удовлетворю ваше любопытство. 'Жить охотой'.
Этот ритуал так давно не претворялся в жизнь, что некоторые из нас даже позабыли о нем. Но нынешнее время требует крайних мер и жестокость их оправдана. Вы ведете себя как скот,
неразумные существа, позабывшие цену жизни. Значит, мы будем обращаться с вами соответствующе. Все вы почувствуете себя теми, кем являетесь на самом деле - пищей. Каждый из нас получит право потребовать плату кровью.
Жить охотой... Они собирались не просто убить нас, в их планы входило поразвлечься напоследок. Охота... Я прекрасно осознавала, что ни у кого из нас нет никаких шансов против столь совершенных хищников. На какую-то долю секунды мне даже стало жаль, что Эдриан и
Виллис отказались убить нас, теперь будущее стало еще страшнее. Я не хотела так умирать,
словно животное, загнанное в угол, без права противостоять, сопротивляться. Как такое вообще могло произойти? Мне не нужно было рассказывать об их жестокости, вампиры собирались растерзать нас, истощить до последней капли крови. Сердце заныло, словно начало кровоточить от невидимых ран.
Я искала взгляд Эдриана, словно утопающий, надеющийся на спасение, мысленно молила его сделать хоть что-то, хотя бы попытаться, показать, что ему не все равно. Неужели он сдавался?
Просто отступал, признавая свои ошибки.
- Ровно через сутки, с заходом солнца, вы, считающие себя хищниками, обратитесь в жертв.
Охота продолжится до тех пор, пока последняя алая капля не покинет тело каждого предателя.
Плату может потребовать каждый желающий, доказавший на это свое право.
Наконец, Эдриан шевельнулся, кинув на отца предостерегающий взгляд. Ньюбелз замолчал,
словно они общались телепатически, а потом мимолетно кивнул, будто с чем-то соглашаясь. В
следующую секунду его глаза сосредоточились на мне, заставив буквально прирасти к полу. Он изучал, проникая под кожу, пуская ледяной ручеек вдоль по позвоночники. В его взгляде я читала одну лишь ненависть, такую сильную, что одна она могла заставить мое сердце остановиться. Мне было не дано понять этого ожидания, страх стал завладевать телом с новой силы, мысли лихорадочно метались, моля о побеге. Он мог убить меня прямо сейчас, просто свернуть шею или вырвать все еще трепещущее сердце... но не сделал этого.
- И так приятно, что правосудие свершиться и для кого-то действительно особенного. Да, Тео?
- Я сжалась, из последних сил сдерживая нервную дрожь. - С возвращением в нашу семью. -
Его улыбка словно нож коснулась кожи, заставив дернуться - В память о том, что было, Совет дает тебе шанс. Твоя жизнь в обмен на жизнь твоего отца. Если он сдастся нам до заката, твой приговор смягчат до пожизненного заключения. Так как, твой папочка любит тебя достаточно сильно, чтобы пойти на верную смерть?
Я молчала, потому что не знала ответа. Все взгляды в этой комнате сосредоточились на мне,
словно чего-то ожидая, какой-то громкой тирады, плевка в сторону Совета, истерики, но мне не хотелось нарушать тишины. Как не хотелось верить Виолетте, которая словно провидица оказалась права.
- Ну что ж, на этом хочу закончить наше заседание. Приговор не подлежит обжалованию и будет приведен в исполнение через двадцать четыре часа. Elegans amnea est mortis spirit
(Красивая душа - есть мертвая душа,лат.).
Комната ожила, вампиры встали и двинулись из зала, не удостоив нашей группы ни единым взглядом. Они проскользнули мимо сероватыми тенями, словно и вовсе не имели физического тела. Последним исчез Виллис, на долю секунды застывший в дверях, казалось, борясь с желанием наброситься на стражей и сбежать вместе с Мариной.
Наконец зал опустел, и наши надзиратели, очнувшись, стали подталкивать нас к выходу.
Марина вцепилась в мою руку еще крепче, когда стражи начали растаскивать нас в разные стороны. Девушка больше не сдерживала слез, скатывающихся по пылающим щекам и падая на мою кожу.