Запах свежей крови.
Черт! Этот момент он как-то упустил из виду. Ведь чем дальше, тем труднее будет сохранять самоконтроль, но ничего не попишешь, отступать уже поздно.
Иган закрыл ладонью лицо и, стараясь дышать только ртом, двинулся в сторону, пытаясь увернуться от тугого, как струя из пожарного брандспойта, шлейфа кровавого аромата. По сравнению с ним все прочие запахи казались не более чем тонкими ниточками. Несколькими метрами левее он, наконец, смог осторожно перевести дух. Уже лучше, но теперь придется больше полагаться на традиционные зрение и слух.
Он ступил на раскаленный солнцем песок, подбираясь к распростертому Роману с наветренной стороны. Спиной Иган почти физически ощущал десятки буравящих его любопытных взглядов. Адреналин буквально пропитал окружающий воздух. Толпа жаждала зрелищ.
В нескольких шагах от раненого Игану все же пришлось зажать нос. Тяжелый, сладковатый, туманящий разум запах просачивался, казалось, прямо сквозь кожу, заставляя сердце колотиться все сильнее. Кровь гулко бухала в ушах и застилала глаза красноватым туманом. В такие моменты он бы все отдал за способность вообще не дышать!
Опустившись на корточки рядом с Романом, Иган попробовал нащупать у него пульс. Есть! Слабый, еле различимый, но ровный и стабильный…
Иган зажмурился. Его одурманенное сознание отчаянно порывалось вырваться из-под контроля. Нет! Не сейчас! Он же обещал! Чужая Жизнь, пульсирующая под его средним пальцем, манила и влекла, дразня своей беззащитностью.
Забрать ее сейчас так легко — достаточно чуть сильнее сдавить артерию. Слиться с ней, вобрать ее в себя — что может быть прекрасней?…
НЕТ!!! Он обещал!..
Да, он гарантировал сохранность Онарийца, но не давал гарантий насчет Романа. Никто ничего и не заметит…
НЕТ!
Достаточно только начать, уступить один-единственный раз, как дальше все пойдет вразнос. Тогда и за жизнь Онарийца нельзя будет поручиться. Нет!..
Всего одно движение!..
Нет. Точка.
Скрипнув зубами, Иган отнял руку от шеи Романа и вынул из кобуры один из инъекторов. Вколов раненому анестетик, он отбросил в сторону ненужный более инструмент и достал аэрозольный баллончик, которым обработал раны. Парню здорово досталось, ему крупно повезет, если удастся сохранить ногу, которую Онариец почти оторвал. Да что там! При такой потере крови надо радоваться, если вообще жив останешься.
Продолжая зажимать нос, Иган поднялся и на негнущихся ногах отошел от Романа. Его переполняли раздражение и злость. В первую очередь, на самого себя за то, что он едва не поддался минутной слабости, едва не позволил себе сделать то, чего так страстно желал, потом на Онарийца, на Анатоля, на «Зоопланету», ее посетителей и весь остальной мир. Впрочем, это, возможно, и к лучшему. Злость — страшное оружие, если только знать, как его правильно использовать.
Повернувшись спиной к неподвижному телу, он расправил плечи и глубоко вздохнул. Потускневшие, было, запахи вспыхнули и засверкали с новой силой. Недавнее возбуждение словно прочистило какие-то каналы в его голове, и теперь воздух вокруг был наполнен десятками, сотнями туго натянутых и звенящих струн. Это были уже не просто запахи, а нечто большее. Каждая из них вела к чьей-нибудь жизни, будь то человек за ограждением, затаившаяся в ветвях птица или крохотный муравей. Иган почти физически ощущал, как на их противоположных концах пульсируют чужие сердца.
Вы хотели зрелищ? Будут вам зрелища!
Остановившись посередине песчаной площадки, Иган запрокинул голову, и над зоопарком разнесся пронзительный вибрирующий вой — клич самца Онарийского Леопарда, заявляющего свои права на данную территорию.
Собравшаяся за ограждением толпа испуганно ахнула, когда почти триста килограммов клыков, когтей и стальных мускулов вылетели из-за деревьев и с ревом бросились на дерзкого самозванца. Онариец не стал тратить время на лишние маневры и сразу же прыгнул, одним броском покрыв последние несколько метров, что оставались до Игана. Женщины пронзительно завизжали. Подняв в воздух тучу пыли, зверь остановился, пропахав лапами в песке глубокие борозды. Пригнув голову к земле, он пару раз крутнулся на месте, разыскивая тело своего поверженного противника.
В этот миг снова раздался вой, постепенно переходящий в рык, громкий, уверенный и требовательный. Леопард даже подпрыгнул от неожиданности и, мгновенно развернувшись, припал к земле, готовясь к новой атаке. Стоя у самой кромки деревьев, Иган вызывал его на бой. Никто не видел, и никто не понял, как он там оказался. Его одежду покрывал налипший песок, на щеках проступили темные полосы от сбегающих капель пота, но в его позе, и, тем более, в его голосе ощущалась такая сила и уверенность, что на сей раз Онариец не спешил.