Кельт подошёл к ней и сел рядом. Взяв голову Старшей руки света, он положил её себе на колени и принялся поглаживать по волосам.
— Милая моя, без тебя мы точно не справились бы, — с горькой усмешкой сказал он. — Твоя кара небес была великолепна…
Кельт поднял глаза, уже заполненные тьмой, снова на поле битвы и усмехнулся.
— Мне тебя будет не хватать, сварливая ты засранка, — пальцы перепачканные засохшей кровью продолжают гладить её по волосам.
Из-за корочек и грязи волосы цепляются к ним, а Кельт всё не сводит взгляда с разорваной мёртвой плоти, застилающей землю до горизонта. Где-то ещё что-то горит, и в небо поднимаются чёрные клубы дыма. Кое-где виднеются остаточные всполохи от магии света.
— Очень не хватать, — добавил тёмный маг, поправляя очередную прядь.
Тьма начала переполнять Кельта. В глазах её становилось всё больше, в сердце щемило всё сильнее, и наконец, первая капелька чёрной, как ночь, тягучей тьмы поползла у переносицы.
Медленно, нехотя она прокладывала себе путь по белоснежной коже тёмного мага. Миллиметр за миллиметром.
— Знаешь… я ставил метку на твоего Гоша… Зачем? Не знаю… Наверное, ревновал…
Капля добежала до уголка верхней губы и медленно начала спускаться по глубокой морщине.
— Живой… Гош твой ещё живой, — продолжая поглаживать по голове Церебру, произнёс Кельт и внезапно хохотнул. — Да, знаю я, что у нас деловые отношения. Знаю, что… Всё я знаю, но как-то… Сказать всё же не успел.
Высокий стройный маг, всегда отличавшийся своей прямой и статной походкой, осунулся и слегка сгорбился.
— Ты ведь даже целовать тебя не разрешала… Вот я и думал, что надо просто подождать…
Первая чёрная капля начала собираться на подбородке.
— Всегда не успеваешь что-то сказать, — хрипло произнёс он и опустил взгляд. — Если человек близкий, то… то всегда не успеваешь что-то сказать. Всё говоришь, говоришь… А главное не успеваешь.
Капля тьмы сорвалась с подбородка Старшей руки тьмы и упала черной кляксой на лоб Церебры.
— … А сейчас уже и говорить некому… да и не зачем.
Перед его глазами, метрах в десяти, завертелся вихрь и спустя несколько секунд приобрёл серый оттенок. Сначала он вырос до трехметрового смерча, затем начал уплотняться и, остановившись на человеческом росте, резко схлопнулся.
Перед ним стояла смотрящая на поле боя Маргарет.
Женщина стояла молча и не шевелилась.
— Ну, вот, — постарался выдавить улыбку Старшая рука тьмы. — А говорят, из стихии смерти не возвращаются…
— Кельт! Кельт! — раздался крик Эмиля. — Рука! Её рука!
Целитель несся к ней с безумной скоростью, стараясь успеть. Кельт так же подскочил и, положив голову Старшей руки света, метнулся к ней.
Маргарет стояла так же не шевелясь. Черная боевая мантия на ней колыхалась, волосы от ветра откинуло назад, а левая рука медленно, неспешно осыпалась прахом. Первыми были пальцы, затем начали осыпаться кости кистей.
Первым подбежал Эмиль, тут же завалив её на землю. Он уселся на сопротивляющуюся некромантку, сдернул свой пояс и принялся заматывать распадающуюся на прах руку у самого плечевого сустава.
— Руби! — скомандовал он, с ужасом наблюдая, как слишком долгое пребывание в стихии превращает лучшего некроманта Дракара в прах.
— Где? — тут же попытался сориентироваться тёмный.
— Выше локтя! Быстрее!
Кель тут же выпустил остатки тьмы, которые сразу превратили его руку в широкий массивный клинок. Не задумываясь он рубанул по предплечью, отсекая распадающуюся ткань.
Эмиль тут же выпустил крохи оставшейся силы, наклонился над обрубком руки и принялся шептать не то заклинание, не то молитву.
— Маргарет, — прислонил ладонь к щеке женщины Кельт. — Ты здесь? Скажи хоть что-нибудь.
Женщина, до этого смотревшая пустым взглядом в небо, внезапно сфокусировала взгляд на нём.
— Ты плачешь… — прошептала она без тени эмоции. — Тьма умеет плакать…
— Я плачу, — всхлипнул Старшая рука тьмы. — И тьма умеет плакать…
— Скажи, что плачешь обо мне, — произнесла она и подняла оставшуюся руку, прикасаясь к лицу Кельта. Размазывая его чёрные слезы по лицу, она продолжила шептать. — Скажи, что плачешь обо мне…
Кельт грустно улыбнулся, глядя на очередную каплю тьмы, упавшую на щеку Маргарет, и кивнул, после чего скосил взгляд на Эмиля.
Целитель уже остановил кровотечение и поднял взгляд на Старшую руку тьмы.
— Скажи… скажи, что плачешь обо мне…
Старшая рука жизни молча кивнул, после чего тёмный снова взглянул на Маргарет и произнёс: