Дверь за ним закрылась, а Ларс, даже не заметив исчезновения воришки, поднял взгляд от записей и тихо пробормотал:
— Через «Средний круг Жяжича» угол будет около семнадцати…
Поймав свою идею, он схватил записи и метнулся из комнаты к магам, оставив на столе свою полную миску каши, к которой так и не прикоснулся.
Руди вышел из здания и, немного повертев головой, отправился по улице, вглубь города.
Поплутав немного и, найдя небольшой рынок, оказавшийся полупустым, он заметил нищего в обносках, копающегося в ящике с оставленными испорченными овощами.
— Здоров, мужик, — подошёл к нему воришка.
— Здоровей видали, — прохрипел тот и обернулся. — В смысле… здравствуйте…
Взгляд нищего быстро прошёлся по незнакомцу. Добротный плащ, справная обувь и довольная сытая морда.
— Вам… вам чего, ваша светлость?
— Рубашка у тебя мне понравилась, — произнёс Руди и достал пяток медных монет. — Продашь?
— Последняя, ваша светлость, другой… — тут его взгляд опустился на руку воришки, в которой были монеты. — Но если сильно надо, то чего не продать?
Получив рубаху от довольного бедняка, воришка отправился дальше по улице. Где за еще пять медяков сумел выторговать себе не сильно дырявые штаны.
После тщательного осмотра и парочки заклинаний Руди удостоверился, что живых паразитов на них нет. После этого он добрался до большой бочки у водостока у одного из домов.
— Так, вроде бы… — Руди нахмурился и попытался активировать заклинание, позволяющее вырастить волосы.
Итогом десятиминутных попыток стала пышная, длиной в десяток сантиметров, борода, к удивлению воришки, рыжего цвета.
— Ну, в принципе и так сойдёт, — пробормотал он и взлохматил отросшую шевелюру.
Еще раз оценив свою внешность, он кивнул и отправился вдоль улицы.
Небольшая комнатушка в полуподвальном помещении освещалась лишь небольшим окошком у самого потолка.
В полутемном помещении, на кровати из грубых досок лежала женщина. Щеки впали, вокруг глаз тёмные круги, на теле старое потасканое платье, покрытое пятнами. Сама она дышит быстро, но неглубоко. Кожа бледная, губы сухие и потрескавшиеся.
Рядом с кроватью, на старом дырявом и грязном одеяле, сидят двое мальчишек. Один постарше, лет шести, а второй еще совсем маленький. Года три от роду.
Младший машет палкой, порой опуская кончик в пыль под кроватью и разбрасывая её вокруг, что-то невнятно бормочет и развлекается как может.
А вот тот, что постарше, сидит смурной. Он всё время поглядывает на мать и сжимает кулаки, не обращая внимания на младшего.
— Обманул Иса, — пробормотал он и перевёл взгляд на младшего брата, который совершенно не понимал, почему братец такой смурной.
Внезапно в коридоре, который вёл ещё к одной такой же каморке, послышался топот. Мальчишка вскочил, открыл дверь, и в этот миг перед ним на каменный пол упал тот самый сосед Иса, которому он дал последнюю серебряную монету, чтобы тот купил у знахаря зелье для матери.
— Твою мать… — пробормотал в стельку пьяный мужчина и попытался встать, но ноги его подвели и он рухнул обратно.
— Зелье… — хриплым голосом спросио мальчишка. — Ты зелье принёс?
Пьяный мужик сделал пару загребающих движений, но в итоге сдался и повернулся на бок, причмокнул и засопел.
Мальчишка сжал зубы и кулаки. Он уже прекрасно понял, что сосед по каморке, неоднократно приставаший к его матери, его обманул. Злость отозвалась яростью, но бессилие быстро вывернуло её в слезы на глазах. Ещё раз обернувшись на мать и брата, он собрал всё своё невеликое мужество и подошёл к похрапывающему Ису. Осмотрев все карманы и, найдя всего пару медяков, он сел на пол и тихо заплакал.
Просидев так несколько минут, он вернулся в комнату и посадил брата на кровать к матери.
— Посиди тут, ладно? — произнёс он и погладил его по голове. — Я за лекарством. Только никуда не уходи. Понял?
— Угу, — кивнул тот.
Парень сжал пару медяков в кулаке и быстрым шагом покинул их пусть и скромный, бедный, но дом.
Выйдя на улицу, он быстрым шагом отправился в квартал ремесленников. Читать вывески он не умел, но смог найти лавку алхимика по вывеске в форме колбы.
— Здравствуйте, — поздоровался он, стараясь держаться прямо. Мать учила, что доброе и вежливое слово может сотворить чудо.
Молодой парень, подпиравший подбородок рукой за прилавком, поднял на него скучающий взгляд и вздохнул.
— Чего тебе?
— Мать приболела. Лихорадит. Мне бы лекарство, — произнес он.
— Давно лихорадит?