Я выпрямилась, тряхнула полураспустившейся за время сна косой, облизнула губы, невинно поправила топик и после этого бросила лукавый взгляд на Дьяра. Воин застыл. Улыбок больше не наблюдалось, мышцы проступили явственнее, на висках капельки пота.
– А знаешь, – я прикоснулась пальцами к губам, – у тебя очень… – эпитет подобрать было сложно, но вроде как у них тут все на силе помешаны, так что… – У тебя очень сильные губы, – прошептала я.
Воин сжал кулаки, напряжение достигло предела.
– Такие сильные, – продолжала искушать я, – такие… мм… властные…
В следующее мгновение Дьяр развернулся и вышел из моей каюты, едва не снеся дверь. А я, запрокинув голову, пыталась удержать слезы, не позволяя им выкатиться из глаз… Не хватало, чтобы эти уроды догадались, что довели меня. Не дождутся.
А потом, успокоившись, я задумалась о случившемся. Поняла главное – у тар-эн явные проблемы с самоконтролем. То есть пока другие теряют контроль над своими эмоциями – это нормально, к этому воины привыкли, а вот сами не выносят собственных конфликтов между разумом и эмоциями. Уроды! И планетка у них уродская. И…
Дверь повторно распахнулась без стука. Вошел отец – как и Дьяр, в состоянии полуобнаженности, на руках широкие браслеты, обхватывающие руку от запястья и почти до локтя, на шее какой-то массивный медальон, черные прямые, как и у меня, волосы распущены.
Заметив мой удивленный взгляд, папандр пояснил:
– Традиции Иристана, Киран. Воин, возвращаясь домой, должен быть открыт, демонстрируя добрые намерения и доверие.
Это как?
– То есть на тебе сейчас нет оружия? – предположила я.
Хассар коснулся массивного браслета на правой руке, и произошло невероятное – черная сталь густой смолой сползла на его раскрытую ладонь, чтобы через миг обратиться коротким мечом с остро заточенными краями. Отче крутанул оружие, вернул в исходное положение, и я проследила за обратной трансформацией меча в браслет.
– Тар-эн всегда носит оружие, – как аксиому, произнес отец.
Я не хочу на эту планету! Она меня уже пугает! Я…
– Дочь должна выглядеть скромно, – еще одна аксиома от папандра. – Пять минут. За тобой придут воины.
И мой родитель оставил меня одну. Хотя нет, нас было двое – я и ужас. Ужасу тоже было страшно, и он тоже не хотел на Иристан. Но нашим мнением никто не интересовался.
А потом я вспомнила, что пора стать очень плохой девочкой. В конце концов, надо оправдать папандрово: «Ты распущенная, невоспитанная, безголовая, наглая, эгоистичная и не контролируешь собственные желания».
И, раскрывая свои чемоданы, я искала что-то длинное, но развратное и этот разврат прикрывающее. С цветом определилась сразу – красный. Во-первых, у меня есть красные туфли на высоченном каблуке, а во‑вторых – это самый вызывающий из всех цветов. К тому же у меня где-то было именно ярко-алое платье в пол. Нашла. Под чемоданом диверсанта, кстати. Платье было потрясающее: длинное, закрытое, с длинными рукавами и воротом под шею, но такое обтягивающее, что мужская фантазия гибла еще на подлете. Правда, имелись сомнения, что отче меня в таком наряде выпустит, но на случай временной маскировки у меня отыскалось алое парео. Белье под все это я выбрала черное, черные же были и чулки, ногти остались алые, губы – в тон к платью, ресницы красила долго и основательно.
В дверь постучали. Глянула на сейр – действительно пять минут уже истекли. А я еще не готова. Ладно, отвоюем себе еще пару минут.
Я надела туфли, подошла к постели, закинула одну ножку на кровать, подтянула платье, открывая всю ногу и старательно поправляя резинку чулок, крикнула:
– Войдите.
Дверь распахнулась. Трое воинов, обнаружившиеся в проходе, там так и застыли. Я мило улыбнулась и спросила:
– Что-то не так? – Невинно хлопаю ресницами.
Тар-эн посмотрели на меня, на ногу, снова на меня… развернулись и вышли. Хоррошие мальчики.
Освободив себе время, я собрала вещи, зафиксировала новый код на всех рюкзаках, заперла оба чемодана с вещами, взятыми из дома. Едва завершив со сборами, встала перед зеркалом. Выглядела я эффектно. Платье обтягивало, как вторая кожа, до середины бедра, оттуда струилось, приоткрывая кончики туфель. Элегантно и в то же время очень сексуально. Помнится, мы с Микой себе такие одинаковые взяли, но на мне смотрелось круче – у меня фигура более женственная, и потому Микаэлла его с корсетом надевала. У меня корсета под него нету, увы. Хотя и так выглядит роскошно. И я заодно распустила волосы, а они у меня длинные, иссиня-черные, достают до талии и выгодно смотрятся на красном. Короче, жди, Иристан, я иду!