Увидев руку берза, вскинутую над головой, ночной лоор-ойтэ, освещенный светом сотен костров, мгновенно затих, а в глазах тысяч воинов, с самого начала вайрама ожидавших Слова вождя вождей, загорелись искорки радости.
— Еще не так давно мы, воины Степи, смотрели на эту землю, как безусый мальчишка на проходящую мимо рабыню: нас манило то, что она может нам дать, но пугало возможное наказание…
Воины заулыбались, а некоторые, самые смешливые, начали показывать жестами, чего они хотели от Севера и северянок.
— Теперь, когда первое королевство лайши уже пало к копытам наших коней, пришло время делать выводы: мы смогли его взять только потому, что забыли междоусобные распри и превратились в единый всесокрушающий кулак…
— А еще потому, что с нами был Субэдэ-бали! — выкрикнули из толпы.
— Боги есть и у нас, и у лайши… — жестом заткнув крикуна, усмехнулся берз. — Поэтому…
— Их боги — слабее!!! — заорали сразу несколько воинов.
— Хм… Ладно, представьте себе две группы мальчишек. Одна — стоит плотной кучкой, готовая к драке, и внимательно вслушивается как в советы своего предводителя, так и в замечания находящихся рядом воинов. Во второй — разброд: каждый делает, что хочет, считает предводителем себя и больше орет, чем делает. Как вы считаете, кто победит?
— Алван-берз мудр… — рыкнул Гогнар, сын Алоя. — Мы услышали волю наших богов только потому, что перестали грызться и видеть врагов друг в друге!
— Ойра! — согласно воскликнули воины.
— Пришло время показать Субэдэ-бали, что мы поняли его волю и действительно стали одним целым!
— Что для этого надо? Взять Над-гез за полную руку дней?! — хохотнул кто-то из Цхатаев.
— Нет. Смирить гордыню… — предельно серьезно ответил Алван. И, дождавшись изумленной тишины, добавил: — Я — смирил. Поэтому завтра утром принесу сонтэ-лоор от имени всех ерзидов…
Некоторое время Степь ошалело молчала. Затем скрипнул помост, и слева от вождя вождей возник силуэт Байзара:
— Во времена моего отца на Север уходили тысячи, а возвращались сотни. Я счастливее их, ибо, приняв руку Алван-берза, увидел, как высокомерные лайши, прятавшиеся за стенами каменных стойбищ, начали падать перед нами на колени, не успев пролить и капли крови моих братьев! Вождь, ценящий каждого своего воина — Великий Вождь, поэтому я, Байзар, сын Шаграта, поднимаю свою саблю и говорю «Ойра, берз — делай, что должно, и знай, что я — за твоим плечом»!
— Да, но… — начал было Цертой, сын Марзгана, но не договорил: над степью взметнулся лес выхваченных сабель, и ночную тишину разорвал безумный крик: — Алла-а-а!!!
Глава 2
Аурон Утерс, граф Вэлш
Рывок за плечо и последующее предупреждение о том, что где-то впереди низкая притолока, слегка запоздали — пригнуться я не успел, поэтому чувствительно шваркнулся о препятствие. Хорошо, лбом, а не носом — от такого удара последний можно было и сломать.
Мои сопровождающие жизнерадостно заржали, а рыжебородый здоровяк, до этого момента молча толкавший меня в спину, даже изволил пошутить:
— Береги голову-т, Аглобля, чай, не кузнечный молот!
Отвечать ему я не собирался, поэтому прошел еще пару шагов вперед, почувствовал, что носок правого сапога уперся в препятствие, и остановился:
— Куда дальше?
— Вверх по лестнице… — ухнул второй сопровождающий. — На две ступени. А па-атом направо…
Поднялся. Свернул направо. Прошел еще четыре шага и, услышав скрип несмазанных петель, мысленно усмехнулся — кажется, пришли.
Так оно, собственно, и оказалось — втолкнув в дверь, один из Серых придержал меня за пояс и чувствительно кольнул заточкой в поясницу, а второй стянул с головы пыльный мешок и предупредил:
— Дернешься — порешим…
Я пропустил его слова мимо ушей и, прищурившись, с интересом оглядел восседающего напротив мужчину, сравнивая его с описанием.
…Невысок — тебе по плечо. Болезненно худ. Лицо костистое, широкоскулое, с выдающимися надбровными дугами. Нос — маленький, клубнем, на левой ноздре — довольно большая родинка… Широкие скулы, впавшие щеки… Подбородок — скошен, кажется обрубленным… Глаза темные, глубоко посаженные, под правым — тоненький шрам…Волосы, борода и усы — черные с проседью, вокруг рта — с легкой желтизной…
За время, которое прошло с момента встречи Дайта Жернова и Зигги Клеща[26] последний слегка изменился — похудел до состояния скелета и успел обзавестись еще одним шрамом: свежая алая полоса, начинающаяся у уголка левого глаза, перечеркивала скулу и заканчивалась на подбородке. Впрочем, родинка на носу и «обрубленный» подбородок были на месте, поэтому можно было играть роль дальше: