А лицо… На него Виталий боялся смотреть. Боялся, что не сможет отвести взгляд. Большие глаза, худые, гладкие щеки, пухловатые губы с идеально красной помадой. Внешность — идеал, буквально сошедший с онлайн игр ролевого характера, которые Виталий так любил. Идеальная внешность, идеальная фигура.
Не то что Виталий. Мелкие, чуть узкие глаза неясного каре-зеленого цвета, жиденькие короткие волосы, чуть темнее соломы. Жирный блеск кожи и пресловутая полнота.
Поптыка подойти познакомиться обречена на сокрушительный провал. В лучшем случае, его проигнорируют, в худшем засмеют на весь зал. Как в школе. Один в один.
Виталий смотрел не на случайную девушку из спортзала. Быть может в первые разы она и была случайной, но прошло уже более полугода. Он даже и сам иногда понимал, что подстраивал свои занятия под её визиты. Определить темп и характер её занятий, а значит и время её появлений, труда ему не составило.
И это все, что он мог себе позволить. Только наблюдать. Иногда фантазировать дома в душе или туалете.
Виталий продолжал украдкой смотреть на неё из-за спины. Сейчас она делала становую тягу. Фантазия Виталия сразу же сделала головокружительный виток. Невероятно, на что способно сознание девственника в мире, где секс — это культ. Товар. Особенно в местах, где визуальная его часть куется.
В его фантазиях она подходит к нему сама. Все делает сама. Разговаривает, делает шаги, проявляет внимание.
Виталий зажмурился и чуть помотал головой. Пытаясь выгнать все детали этого фильма для взрослых. Ему явно нужен собственный внутричерепной “Роскомнадзор”.
Но желание есть желание, оно оставалось и крепло. Разница между желаемым и действительным жгла и подавляла.
Если бы он мог также сделать, как с соседским псом в шестнадцать. И как умеет сейчас, почти с каждым животным.
Тогда, находясь в выпускном классе школы, он поздно возвращался домой от репетитора. ЕГЭ было чем-то новым, незнакомым и жутким. К нему стоило готовиться у знающих людей.
На лестничной площадке стояла соседская собака. Большая, бойцовской породы. Видимо, сосед выпустил её и забыл об этом, а может быть отвлекся и задержался дома перед выгулом. Все из этого имело место быть, так как уже случалось. Во всяком случае, собака была вне квартиры, жутко злая и без поводка.
Когда глаза Виталия и животного встретились, последнее протяжно зарычало и оскалило зубы. Пропускать парня явно не входило в планы.
У Виталия, ко всем его фобиям была еще и паническая боязнь собак. Поэтому ступор и сковывающий страх были частыми его спутниками, когда рядом проходила собака, чуть выше колена, даже в людных местах. А здесь, он один. Между ним и боевым псом — один пролет.
Но еще один панический страх Виталия, это спившийся отец. Который не мог работать, но мог как следует избить за опоздание домой. А Виталий опаздывал.
Как-то раз, ему попалась статья, которая рассказывала о том, как вести себя при встрече с агрессивными животными. Главное было, не выказывать страх и не бежать.
Виталий выставил вперед руку и медленно, ступенька за ступенькой начал подъем. Собака зарычала громче, раздался лай. Хозяина не было.
Он пытался ласково говорить с ней, медленно и спокойно приближаться. Но голос дрожал от страха, и собака это ощущала.
Казалось, еще чуть-чуть и она бросится.
В голове пронеслась мысль, что животные чувствуют иначе. Запах, микромимика.
“Что если в голове просто… убедить её отойти? Я ведь иду домой! Я тоже тут живу. Может как-то изменится мой запах, мои движения. Я могу ведь убедить себя!” — думал Виталий, приближаясь к собаке.
И он стал усиленно думать. Думать, представлять. Напрягать фантазию. Это у него было хорошо отточено. Но собака и не собиралась успокаиваться. Рычала, лаяла и низко опускалась на лапах для броска.
И она кинулась. Вперед. Тело в воздухе вытянулось в плотное копье из плоти и разинутой пасти. С хищным бурлением в горле и рычанием. Шестьдесят килограмм убийственного мяса, направленного в полноватого несуразного парня.
Даже если пес его не повалит, даже если не задушит и не загрызет. Это с ним сделает отец.
— Нет! Остановись! — панический закричал Виталий.
И все стихло. Собака встала на месте, там, где приземлилась — на середине пути. Стеклянным бессмысленным взглядом она смотрела в его ладонь.