Возиться в темноте было глупо, и Саран наконец щелкнула выключателем. Яркий желтый свет в первый момент резанул глаза, но в то же время придал комнате более обжитой и уютный вид. Саран задвинула шторы, проверила, закрыта ли входная дверь и стала перебирать кусочки пазла. Она просидела так почти до часу ночи, не испытывая ни малейшего желания спать. Говорят, бессонница — первый признак нечистой совести. Пусть так. В конце концов, зачем лисе чистая совесть? Ведь лисы не бывают героями.
Часть вторая
Между телом и душой
1
Солнечный луч, проскользнув в щелочку между занавесками, упал на лицо Саран, и она проснулась, но пока не торопилась вставать. Не открывая глаз, она протянула руку и включила вентилятор на полную мощность. Весело звякнули фигурки на браслете, зашелестели серыми лепестками засохшие цветы в вазе, дохнуло прохладой.
Саран досчитала до десяти и встала. Она всегда любила поваляться в постели подольше, но сегодня ее ждали дела. Много дел. И самое важное из них — встреча с Луисом Каро. Только вчера, одеваясь и готовясь к встрече с агентом, она мечтала, чтобы тот так и не добрался до Москвы. Чтобы он споткнулся, спускаясь по трапу, и свернул себе шею. Или чтобы от жары у него случился сердечный приступ, и врачи приехали лишь через два часа. Сегодня все было немного иначе.
Исчезновение Каро по-прежнему стало бы хорошей новостью: если никто никогда не найдет его тела, Пхатти сумеет как-нибудь перевести стрелки и уладить конфликт. Но если Луна не услышала ее молитв, и Луис все-таки пережил ночь, Саран была готова с ним встретиться и сделать все необходимое: подбросить маячок, задержать, если понадобится, хоть на весь день, а то и на всю неделю. Теперь она будет осторожнее и не даст себя обмануть.
Саран даже не терпелось поскорее начать. Сегодня у нее была цель. Настоящая. То, что казалось тяжкой повинностью, когда речь шла всего лишь о тщеславии Пхатти, превратилось в важную миссию, в долг. Олег обещал найти убийцу Нелли, и самое меньшее, что могла сделать Саран, — это убрать с его пути Луиса Каро. Чем меньше будет помех, тем быстрее отыщется чужак.
Саран достала из шкафа свое любимое платье: небесно-голубое, с высокой талией и декольте, способным творить чудеса. У Луиса Каро не будет шанса помешать расследованию Олега. Если все получится, он еще неделю не выйдет из отеля. Саран бросила платье на незастеленную кровать и принялась рыться в шкатулке с драгоценностями. К платью полагались клипсы с лазуритом.
Независимо от того, сколько Саран планировала пользоваться тем или иным телом, она всегда относилась к нему очень бережно. Даже уши не прокалывала. Уважение к собственной коже у нее граничило с суеверием, что, по мнению других знакомых лис, было несусветной глупостью. Травмы, получаемые в человеческом теле, не сохраняются. Стоит лисе вернуться в истинную форму, и они бесследно исчезают. Смертельно раненная лиса может выжить, отказавшись от человеческого облика. Зато любая царапина на лисьей шкуре остается, даже если сменить десяток тел.
У Майи, другой лисы, обитавшей в Москве, был небольшой ожог на внутренней стороне запястья. Больше трехсот лет назад, еще не научившись превращаться, она кралась в поисках еды мимо уснувших охотников. Рядом с костром лежало несколько косточек. Мяса на них почти не осталось, но Майя все равно не устояла перед запахом свежеиспеченной куропатки. Четверо мужчин растянулись на земле вокруг костра. Майя прошла мимо них, аккуратно ступая, так чтобы не задеть ни одной лишней травинки. Собак поблизости не было, только лошади недоверчиво следили за каждым ее движением.
Добравшись до костей, Майя взяла в зубы несколько самых крупных и хотела уйти, чтобы съесть их подальше от людей. Но тонкое сухожилие с одной из косточек припеклось к торчавшему из тлеющего костра прутику. Когда Майя сделала несколько шагов в сторону, прутик потянулся следом. И тут же застрял, зацепившись за более крупную ветку. Майя потянула сильнее, потом еще сильнее — и внезапно костер взорвался облаком искр. Горячие угли полетели в стороны. Разбуженные охотники повскакивали со своих лежаков, — и перепуганная Майя бросилась бежать, не разбирая дороги. Ее чуть не ухватили за недавно отросший второй хвост, и от страха она позабыла обо всем на свете. Лишь оказавшись в лесной чаще, она заметила, что хромает. Шерсть на левой передней лапе была опалена — от ужаса перед охотниками Майя скакнула прямиком в костер!