— Расскажи мне.
Каро устало отмахнулся. В ванной все еще лилась вода. Саран положила руку ему на грудь и поцеловала в щеку.
— Тогда забудь. Пойдем, мне тоже нужно в душ.
Луис кивнул. Он все еще тяжело дышал, но постепенно успокаивался. Мокрая рука обвила талию Саран, он на секунду прижал ее к себе:
— Я сейчас.
Губы Луиса коснулись виска Саран, несколько капелек воды с его волос упали ей на плечо и скатились по спине. Она потянула его в ванную, но Каро остался на месте.
— Секунду, выключу телефон. Толку от него все равно нет.
Саран направилась к ванной, полной горячего пара. Зеркало запотело, по шторке стекала вода. В отличие от многих гостиниц, в «Измайлово» стояли полноценные ванны, а не душевые кабины. Небольшие, но все же достаточно просторные, чтобы можно было окунуться с головой, если согнуть колени. Саран слышала, как Луис снова — уже аккуратнее — положил телефон на тумбочку. Она присела на краешек ванны, закинула ногу на ногу и приготовилась встретить его во всей красе.
Но Луис не стал заходить. Он просто захлопнул дверь, и в следующую секунду Саран услышала, как ручку с другой стороны что-то подперло. Она тут же вскочила, едва не поскользнувшись, и забарабанила кулаком по двери.
— Тише, тише, — в голосе Луиса больше не было злости, одно веселье. — Ничего ужасного не произошло.
— Выпусти меня!
— Однажды со мной провернули нечто подобное, — он словно даже не слышал! — Неприятно, но не смертельно.
Саран развернулась и ударила в дверь пяткой.
— Соседи услышат, — продолжал издеваться Луис.
Судя по звуку, он отошел от ванной и вернулся в комнату. Чутье подсказывало: чтобы одеться и снова исчезнуть. Саран выключила воду и решила сменить тактику.
— Луис, ты забыл про пари? Ты дал мне слово!
Вжикнула молния. Мерзавец действительно одевался!
— Мне это тоже не нравится. Но винить ты должна Пхатти.
— Не Пхатти запер меня в ванной!
— Но именно он не оставил мне выбора.
Дверь дернулась. Должно быть, Луис проверял, надежно ли она закрыта. Затем пискнул электронный замок, и Саран поняла, что осталась одна. Без вещей, без одежды, в запертой ванной чужого гостиничного номера.
Будь у нее телефон, она могла бы позвонить Кириллу. Он бы наверняка что-нибудь придумал. А так? Можно покричать, побить стены — авось кто-нибудь услышит, но она решила приберечь этот вариант на самый крайний случай. Возможно, у нее получится выбраться самостоятельно? Саран дернула ручку двери, та легко поворачивалась — Луис не смог закрыть ее снаружи на замок. Уже хорошо. Саран надавила плечом на дверь, упираясь в мокрый пол босыми ступнями. Ей удалось отыграть пару сантиметров. В образовавшуюся щелочку невозможно было заглянуть или просунуть пальцы дальше первых двух фаланг, но это все же было прогрессом, пусть и небольшим.
Она огляделась в поисках подходящего инструмента. Полочки над ванной пустовали, только у раковины стояло четыре маленьких флакончика с гостиничным шампунем и бальзамом. Тут же валялось нераспечатанное мыло. В стаканчике под зеркалом ни щетки, ни зубной пасты. И ни одного использованного полотенца. Даже кончик туалетной бумаги был по-прежнему загнут. В номере никто не жил.
Все с самого начала было ложью. И ничем, кроме нее.
— Это невозможно, — пробормотала Саран.
Люди, очарованные лисами, так не поступают. Они не исчезают раз за разом, не лгут на каждом шагу, не обманывают каждым жестом, каждым словом. После того количества лисьей магии, которое досталось Луису Каро, он не должен был дышать без разрешения Саран. Если только ее магия по-прежнему работала. Если только она, как все остальное, не обернулась пустышкой…
Саран сползла по косяку на кафельный пол.
— …провалить тысячу испытаний за одно мгновение поддельного счастья…
В итоге она получила именно то, чего так желала. Подделку. Так всегда: стоит начать получать удовольствие от жизни — и она бьет тебя. По лицу. Наотмашь. На этот раз Саран не стала проверять хвосты — и так знала, что увидит. Ее магия больше не работала. Так могла ли она по-прежнему называться лисой? Не вставая с пола, Саран подняла взгляд на зеркало. Лицо, которое она увидела, казалось совершенно чужим. Темные блестящие глаза, высокие скулы, припухшие от поцелуев губы — все это на самом деле ей не принадлежало. Саран их украла.
Лисы, превращаясь в человека, не могут принять какой угодно облик. Древний ритуал перевоплощения включает в себя подношение Луне черепа того, чью внешность выбрала себе лиса. И после она не может изменить ни единой черты. Обычно лисы не слишком-то разборчивы. Многие выбирают черепа наугад. Так поступала и Саран долгое время. Пока не появилась Она.