Они проехали три станции по «кольцевой» и вышли на Добрынинской. Отгородившись от Пхатти рекой и несколькими километрами, Кирилл как будто почувствовал себя увереннее. На эскалаторе он принял очередную таблетку и даже перестал хмуриться. Саран хотела было напомнить, что за обезболивающее он должен быть благодарен Луису, но передумала. Зачем ссориться с единственным человеком, у которого к ней не было претензий? Пока, по крайней мере.
Следом за чувством облегчения и глубокого удовлетворения, которые вызвала смерть Насти, пришла тревога и чуть ли не паника: а что дальше? Убив шаманку, Кирилл нарушил приказ Пхатти. Если кто узнает, что верховный демон Москвы не способен обеспечить права убежища, поднимется жуткая буча. Виновнику уж точно несдобровать. И едва ли Пхатти станет разбираться, кто собственно спустил курок, а кто просто стоял рядом и кричал: «Стреляй!» Получат все. Причем исключительно крупно и без размена.
Из Москвы надо было бежать. Саран искренне надеялась, что именно этим они и занимаются. Конечно, логичнее было бы попытаться добраться до вокзала или аэропорта, но, с другой стороны, не там ли их станут искать в первую очередь? Она с надеждой посмотрела на Кирилла:
— У тебя есть план?
Тот молчал до самого конца эскалатора, потом ответил, как будто нехотя:
— Шесть лет назад я планировал уехать. Кое-что подготовил. Так что есть вариант.
Шесть лет назад, вот как. Шесть лет назад его поставили следить за Саран, считать ее выручку и смотреть, чтобы не шалила и не ссорилась ни с кем. До Кирилла ее надзирательницей была Надя, а до Нади — Всеволод. Кирилл мало чем от них отличался, разве что непрезентабельной внешностью и идиотским чувством юмора. Интересно, а уйти от Пхатти он хотел до назначения или после? Но спрашивать было как-то неловко. Вдруг после? И вдруг из-за нее, просто потом смирился?
— Это хорошо, — смущенно пробормотала Саран.
Выйдя из метро, они прошли несколько кварталов и вызвали такси. И тут выяснился еще один занимательный момент: Кирилл был плохим водителем, но пассажиром — просто отвратительным. Его раздражало абсолютно все. Первые минут десять он молча скрипел зубами, потом начал ехидно покашливать и хмыкать, а ближе к КАДу — критиковать в полный голос. Саран всерьез забеспокоилась, что их высадят, но, к счастью, таксист попался опытный и на провокации не поддался. Довез и высадил, где просили. Кирилл расплатился, а Саран пожалела, что не догадалась заранее вытащить из кошелька какую-нибудь мелочь, чтобы сунуть в качестве дополнительных чаевых. Для компенсации морального ущерба, так сказать.
«Планом» Кирилла оказался таунхаус, опрятный, двухэтажный домик. Явно жилой.
— И как это нам поможет сбежать от Пхатти?
— Здесь он не сможет нас найти. Это амулет, который подарил тебе Олег? — Кирилл указал на кулон-веретено. — Сними.
Саран развязала кожаный ремешок и передала амулет Кириллу. Он бросил его на газон и придавил каблуком, впечатывая в землю.
— Что-нибудь еще, созданное местными шаманами?
Саран покачала головой, оторопело глядя на то, что стало с амулетом. Медный браслет с деревянными фигурками появился у нее задолго до приезда в Москву. И с ним бы она ни за что не рассталась.
— Хорошо. Теперь выключи телефон. Пошли.
Кирилл взял ее за руку и повел через дорогу.
— Куда мы идем?
— Подальше отсюда и не привлекая внимания.
— А… — Саран обернулась к таунхаусу. — А как же?.. Чей это дом?
— Это дом человека, в чью невиновность Пхатти не захочет верить. Велес уже много лет доставляет одни неприятности, и Пхатти давно искал предлог вытурить его. Так просто он от этой версии не откажется, и это даст нам немного времени.
Оставив без внимания моральную сторону вопроса, Саран поинтересовалась:
— Значит, теперь мы едем в аэропорт?
— Знать бы еще, куда лететь. Пойдем.
Это был хороший район, фонари горели, освещая чистый тротуар и ровно постриженные газоны. От домов — темных, лишь кое-где в занавешенном окне поблескивал ночник — так и веяло спокойствием и добропорядочностью. То есть вещами для Саран практически недостижимыми. От этой мысли делалось особенно тоскливо. Саран поежилась. Жара наконец спала, вдоль улиц тянуло холодом. Ветер менялся, в нем уже угадывалось обещание дождя.