— Здесь сможем переждать несколько дней, — сказал он, пропуская Саран в прихожую. — Квартира защищена, здесь нас не найдет ни один шаман.
Саран щелкнула выключателем. Ремонта в квартире явно не было долгие годы, даже, пожалуй, десятилетия, но рука Кирилла все равно чувствовалась. Клинический минимализм был заметен повсюду, в каждой детали интерьера. В квартире было две несмежные комнаты, но одна пустовала, а в другой было лишь самое необходимое — узкая койка, стул и тумбочка. На кухне — маленький однокамерный холодильник, квадратный столик и еще один стул. На холодильнике стоял поднос с одной глубокой, суповой тарелкой, одной чашкой и одним набором столовых приборов: вилкой, ложкой и ножом. Плюс неоткрытая пачка салфеток. Кирилл явно планировал бежать от Пхатти в одиночестве.
Холодильник был выключен, и Саран не обнаружила в нем еды, но нашлась бутылка с ободранной этикеткой. Темно-коричневая жидкость, похожая на мазут, неторопливо переливалась внутри. Кирилл забрал у Саран бутылку и открутил крышку. Горлышко покрывал неровный слой коричневого сахара.
— Разве тебе можно? — спросила Саран. — С учетом таблеток.
Кирилл проигнорировал вопрос. Он отхлебнул странного пойла, поморщился и отхлебнул еще раз.
— Хочешь?
— Я бы лучше чего-нибудь съела.
— Завтра с утра закажем. Сегодня есть только это.
Саран взяла бутылку, поднесла к носу. Спиртом шибало не по-детски. А еще карамелью и какими-то травками. Она сделала осторожный глоток, стараясь не ощущать вкуса. Как и ожидалось: очень крепко и очень сладко.
— Что это? — спросила она, пытаясь сморгнуть набежавшие слезы. — Ром?
— Не только.
Саран вернула бутылку Кириллу.
— Не думаю, что это поможет.
Уже от одного глотка у нее начала кружиться голова, и никак не удавалось избавиться от маслянисто-сахарного привкуса во рту. Какая нереально мерзостная гадость! И чего он туда намешал?
— А что поможет?
И, конечно же, Кирилл не был бы Кириллом, если бы, задав вопрос, не осклабился и не добавил:
— Я слышал, секс здорово помогает расслабиться.
Саран пропустила последнее замечание мимо ушей, хотя оно и навело ее на мысль о наверняка единственном комплекте постельного белья. И еще кое о чем. Так и не ответив, Саран ушла в ванную. Бинго! Зубная щетка. Единственная.
— Ты моя, — сказала она и принялась чистить зубы, выдавив пасту из одноразового тюбика.
Полностью избавиться от привкуса рома-и-не-только на языке не получилось. Но жить все-таки стало чуточку веселее. Второго комплекта белья действительно не оказалось, пришлось делить имеющийся. Саран достались койка и простыня. Кириллу — пол, подушка и одеяло. На то, чтобы обсуждать случившееся, планировать, бояться или сожалеть сил не было никаких. Оставалось лечь и уснуть. Но, кажется, Саран умудрилась уснуть еще до того, как легла.
Часть пятая
Наперегонки
1
Сначала все было нормально. Саран спала и осознавала, что спит. Ей снилась какая-то чушь: обрывки недавних событий в антураже последнего просмотренного фильма. Точнее, мультфильма, что лишь повышало градус абсурдности. Но затем сон начал меняться. Саран почувствовала это сразу, еще до того, как сумела разглядеть опасность. Во сне появилось что-то… чужое.
Она перевернулась на другой бок и попробовала придумать себе новый сон. Но тревога не отступала. У Саран и раньше бывали кошмары, от них начинало учащенно биться сердце и подскакивало давление. И она знала, что нет лучшего средства, чем проснуться. Наяву кошмар становится просто неприятной, навязчивой мыслью, но если отвлечься, почитать книжку, подумать о настоящих проблемах, он уходит. В отличие от простых снов, кошмары так просто не забывались, но уже на следующее утро не пугали и не вызывали прежнего чувства безысходности.
Так что, когда убежать от подкрадывающегося кошмара не получилось, Саран решила проснуться. Но у нее не вышло. Глаза отказывались открываться, руки и ноги налились тяжестью, а хитрое подсознание вместо мультипликационных декораций подкинуло очень даже реальные — полупустую комнату, узкую койку и похожую на саван простыню. Оно как будто говорило: все, как ты хотела, считай, что уже проснулась. Вот только пошевелиться во сне было невозможно, и липкий, обволакивающий кошмар настиг ее в два счета.