Отдельно от вещей лежали три золотых пластинки, похожие на плитки шоколада. При необходимости можно было легко отломать один маленький квадратик, который весил ровно один грамм. В общей сложности - сто пятьдесят граммов.
- Доволен?
- А где табак?
- Хм... Ладно, посмотрю, - кивнул Михалыч.
Он открыл один из ящиков и достал бумажный свёрток. Трубка из вишни, две пачки табаку и три десятка сигарет, правда без фильтра и упаковки. Судя по упаковке - всё было собрано заранее, а Михалыч просто ждал подходящего момента, чтобы меня порадовать.
- Ну что, бездельник, теперь твоя душенька довольна?
- Хм... - ухмыльнулся я. - А где обещанная бутылка коньяку?
- Вот нахал! Держи, - он полез в набедренный карман и вытащил плоскую фляжку.
- Теперь доволен.
- Ну и славно. Пошли к медикам, маячки ставить.
Маячки, о которых упомянул инструктор, это два чипа, которые вживляют в предплечья. Почему именно два? Понятия не имею. Видимо, есть шанс остаться без руки. Если без одной вы ещё сможете работать, то без двух, сами понимаете, будете начальству не интересны. Разве что какой-нибудь зубастой твари пригодитесь, которая решит поужинать вашим ливером.
Незаметно прошла ещё одна неделя. Закончился месяц, отведённый для моей подготовки. Закончился как-то серо и очень буднично. Никаких экзаменов и торжественных речей не было. Никто не хлопал меня по плечам, выражая надежду, что я не подведу и буду достоин этого большого доверия, которое мне оказывают. Всё произошло очень просто: под конец занятий к нам заглянул Владимир Семёнович и сказал, что подготовка закончена. Меня ждал ещё один медицинский осмотр и... И всё.
Вечером, после всех медицинских процедур, я сидел во дворе и пил чай. Предплечья, замотанные бинтами, противно зудели. Немного погодя пришёл Михалыч. Он покосился на меня, покряхтел и уселся рядом.
- Послезавтра начинается 'дорожка'.
- Ну и слава богу, - кивнул я и выбил из пачки сигарету. Неторопливо прикурил, погасил спичку и поморщился. - Хоть что-то изменится. Надоело уже здесь сиднем сидеть.
- Это у тебя предстартовый мандраж начинается.
- Может и так.
- Ты меньше думай и быстрее соображай. Это, говорят, полезнее для организма.
- Чувство такое...
- Какое?
- Странное. Будто не со мной происходит, а с каким-нибудь персонажем из книжки.
- Сказал бы я тебе Саша... матом. И вообще... - он замялся и потёр рукой подбородок.
- Что?
- Не нарывайся там. Знаю я вашу породу. Твоё дело Владьку найти и передать посылку. Приключений на свою задницу не ищи, глядишь и выпутаешься...
- Они меня и сами найдут, приключения эти.
- Вот этого я и опасаюсь, - вздохнул Михалыч.
'Дорожкой' в этом богоугодном заведении называется пятидневный карантин, в течение которого я буду жить в изолированном боксе, похожем на барокамеру. Кстати, он рассчитан на двух постояльцев. Понятия не имею зачем, но моё дело исполнять, а не спрашивать. Тем более что всё равно не ответят. Покосятся удивлённо, как на несмышлёныша неразумного, да и только.
Последний вечер, который я провёл 'на свободе', прошёл как-то совершенно незаметно, несмотря на отвальную, которую мне всё же устроили. На заднем дворе накрыли стол и принесли тяжёлый мангал. Пришёл Михалыч, Владимир Семёнович, Катерина - инструктор по верховой езде и даже Семён Моисеевич. Старый психолог заглянул на пару минут, выпил рюмку водки, повздыхал для порядка и ушёл не прощаясь. Мы тоже не стали засиживаться. Шашлычков поели, выпили немного и разошлись. Чем не поминки?
В карантине было тоскливо.
Курить нельзя, вместо нормальной еды выдавали какую-то консервированную гадость, похожую на детское питание. Раз в день приходил Михалыч, чтобы поболтать и подбодрить. Общались через стекло, по телефону. Пару раз приходил психолог, чтобы убедиться в моём предстартовом мандраже. Горестно вздыхал, что-то чёркал в толстом, засаленном блокноте и тихо удалялся.
Из бокса было два выхода. Один для меня уже закрыт, а второй должен был открыться через пять дней - круглый люк, похожий на переходы в подводной лодке. Одежда и вещи, которые отправятся вместе со мной, были упакованы и лежали у порога.
В боксе было тепло, и я валялся на койке в одном нижнем белье. Писал письма, которые обещали отправлять сестре через определённые промежутки, и читал книгу, которую дал Михалыч. Если честно, то содержания не запомнил. Начинал читать, но мысли путались и разбегались по сторонам, отвлекая от лихо закрученного сюжета. Какая-то беллетристика, заполненная вымышленными кошмарами.
Последний день почти выветрился из памяти. Зазвенел телефон, и Владимир Семёнович неожиданно дрогнувшим голосом сказал, что 'пора уходить'. Пока хлопал глазами, пытаясь понять и осознать услышанное, открылся люк. За ним стояли два человека, упакованные в оранжевые защитные костюмы.
Страшно?
Нет, пожалуй, не так. Ноги моментально стали ватными, я опустился на стул и зачем-то вытер руки о колени. Захотелось закурить и дёрнуть рюмку водки, но, сами понимаете, никто мне такой радости не предложил.
Зря. Я бы выпил...
Парни, чьи лица виднелись за стёклами масок, терпеливо стояли рядом и ждали, пока я одевался. Смешно вспомнить, но руки дрожали, когда рубашку застёгивал. Глупо, наверное, выглядело. Наконец я закончил одеваться, взял свёрток и перебрался в соседнее помещение.
Установка, которая должна отправить меня на тот свет, была похожа на медицинскую пилюлю, выкрашенную в тёмно-серый цвет. Длиной чуть больше двух метров и диаметром около метра. Люк, похожий на крышку новомодных гробов, навевал не самые приятные ассоциации. Внутри виднелся ложемент из стекловолокна с ремнями безопасности.
Судя по направляющим, капсула поедет вперёд и окажется между толстыми кольцами. Шесть металлических колец, каждое из которых напоминало покрышку от Белаза. Пучки проводов толщиной с моё запястье... На одной из бетонных стен виднелись узкие, похожие на бойницы окна с массивными рамами и толстыми стёклами.
Парни взяли мои вещи и уложили на дно капсулы. Закрепили и сделали приглашающий жест. Мол, давай, чего тянуть? Я что-то пробурчал и начал укладываться. Поёрзал немного, устраиваясь поудобнее, хотя ложемент был изготовлен специально для меня и как ни укладывайся, а по-другому не ляжешь. Щелкнули ремни.
- Готов?
- Чего уж там... - кивнул я. - Поехали!
- Ещё один космонавт, блин. Не переживай, земеля! - пробубнил парень и неожиданно подмигнул. - Всё будет нормально.
- Ну-ну...
Щёлкнула крышка. Я остался один, и сразу навалилась духота. Понимал, что это ложное чувство, но легче от этого не становилось. Спустя несколько минут раздался противный звук сирены, капсула дрогнула и дёрнулась вперёд. Послышался тяжёлый нарастающий гул, заполняя тело противной мелкой дрожью.
Сжал зубы и почувствовал, как по лбу сбежала капля пота.
Ещё немного и я бы закричал. Не знаю, что-нибудь безнадёжно-матерное. Не успел. Гул превратился в оглушительный вой, словно там, за тонкими стенками капсулы, ревел водопад.
Хлопок! Резкий, бьющий по ушам, и тишина... Чувство полёта? Нет, ничего подобного! По телу, обжигая и царапая кожу, ударили тысячи раскалённых иголок.
Сознание, вопреки всем предупреждениям, не потерял. Может и был какой-то момент, когда отключился, но не заметил. Слабость - да, была. Тело как ватное, руки дрожали. На лбу выступил холодный пот. Даже удара не почувствовал.