Подруга шла рядом, встревоженно посматривая через плечо, чем вызвала еще большее волнение в моей душе.
Затерявшись среди одногруппников, я присела за столик и позволила себе посмотреть на ступени, ведущие к особняку.
Одновременно испытала облегчение и разочарование.
– Дурдом, – прошептала себе под нос.
Поднялась и побрела вдоль берега. Бесцельно прогуливалась, отдаляясь от озера, разглядывала ухоженные растения. Создавалось обманчивое впечатление, что все создано природой. Но я видела, как четко прослеживается композиция. Каждое растение, каждый камень имел свое место. Все здесь – труд человеческих рук. По саду яркими змейками подсвечивались дорожки, зажгли освещение у дома и подсветку особняка. Тем самым хозяевам удалось произвести впечатление на гостей, – на меня так точно.
Разрешила себе немного помечтать. Представить, что я живу в огромном прекрасном доме с ухоженным садом, извилистыми дорожками и укромными уголками, где бы я могла рисовать. Или же каждый день гулять по хвойному лесу среди величественных сосен, наслаждаясь ароматом.
«Размечталась», – одернула сама себя.
– Лилька! – от громкого окрика я вздрогнула. – Принеси еще вискаря.
– Ты мне предлагаешь в магазин сбегать? – смотрела на Трубникова с непониманием.
– В дом зайди, в холодильнике стоит. Бери сразу две бутылки, – заорал в ответ. И указал пальцем за мою спину.
Метрах в пятидесяти, за фруктовыми деревьями расположился дом. Для гостей, наверное. Я пожала плечами. Внутри встретила непроглядная темнота. Подсвечивая фонариком на телефоне, я водила лучом по стенам в поисках выключателя. Ах, вот.
Помещение залил теплый свет. А здесь мне определенно нравится больше, чем в большом доме! Уютно, нет белоснежной стерильности, мягкая мебель натуральных оттенков и много комнатных растений. Интересно, здесь кто-нибудь живет?
– Лилька! Давай быстрее! – крик Трубникова застал меня сидящей в кресле перед камином. Полки, забитые до самого потолка книгами разных форматов, манили провести подушечками пальцев по переплетам. Расставленные не для красоты и не подобранные по цветовой гамме, книги собирались годами. Когда-нибудь я сделаю в своем доме нечто подобное.
– Да иду! – крикнула, что есть мочи. Разочарованно побрела в маленькую кухоньку, которую высокими деревцами в кадках отделили от комнаты, совмещающей в себе столовую и гостиную. Набитый алкоголем до отказа холодильник издает жалобный звон при открытии, и я достаю заказанные две бутылки.
На улице слышатся скрипучие шаги по гравию. Аккуратно захлопываю дверцу движением бедра:
– Что, Трубников, трубы горят?! – я насмешливо фыркаю, ожидая в проеме увидеть Серегу, и застываю.
Чуть склонив голову, чтобы не удариться головой о дверной косяк, домик собой заполняет Арсений. Какая ирония: тот, кого я хотела избежать, сам меня нашел. Неясно только: специально или волей случая. Улыбка тронула мои губы, вторя мыслям.
– Чему улыбаешься, девочка?
Девочка – какая пошлая банальность.
– Мое имя Лилия, дяденька, – быстро отвечаю, удивляясь своей дерзости. Что за муха меня укусила – грубить хозяевам дома, в котором гостишь?!
И снова мне в ответ нечитаемый взгляд. Пристальный, вызывающий волнение, проникающий внутрь. Передергиваю плечами, желая избавиться от ощущения, что теряю контроль над собой: своим телом и мыслями.
– Как вы это делаете?
Да что же за вечер? Не контролирую даже свою речь!
Неуверенной походкой прохожу несколько шагов, отделяющих нас друг от друга. Словно в тумане наблюдаю, как Арсений забирает бутылки из моих рук и ставит на столик для ключей. Мои ладони тянутся к мужскому лицу: убираю волосы и провожу пальцами по шрамам. Очерчиваю каждый от начала до конца указательным пальцем.
Словно зверь ударил когтистой лапой.
– Не страшно? – интересуется, склонив голову.
– Нет, – стягиваю пальцами волосы на затылке. – Вам пойдет короткая стрижка, – пропустила через пальцы седую прядь, – седина не будет бросаться в глаза.
– Ты слепая, девочка? Седина – не самое примечательное в моей внешности, – он склонился еще ниже, давая мне возможность проследить, как грубые шрамы скрываются под волосами.
Если бы не рубцы, его можно было бы назвать красивым: с высоким лбом, прямым носом, упрямым подбородком и четко очерченными губами.
– А что самое примечательное, рост? – спрашиваю. – Можно вас нарисовать?
– Ты издеваешься надо мной? – он резко выпрямляется и смотрит на меня с высоты. А я так и тяну руки к лицу. Что я делаю?
Заставляю себя отступить шаг назад и отрицательно качаю головой:
– Нет. Не нужно на меня так смотреть, – не выдерживаю очередного пристального взгляда.