- Мне понравился твой последний номер, - сообщил мужчина, садясь на диванчик. - Особенно, когда ты танцевала на полу. Хочу продолжения.
Нуара усмехнулась и повела плечами сбрасывая плащ, расплескавшийся у ног тяжелыми складками. На мгновение замерев перед началом, девушка медленно опустилась на пол, разведя колени в стороны. В приватных танцах не было ничего особо изощренного: волны по телу, резкие взмахи головой, от которых темные волосы широкой дугой взлетали в воздух, чтобы в беспорядке рассыпаться по обнаженной спине. Но она прекрасно знала, какое впечатление такие движения производят на мужчин. Несмотря на презрение, он отчаянно ее желал, и это доставляло измененной какое-то извращенное удовольствие, учитывая, что сама нуара презирала бывшего любовника не менее сильно. Оказавшись рядом с севшим на диван мужчиной, она решила изобразить довольно интересный и очень эффектный прогиб, но услышала его слова:
- Не вставай! На коленях ты мне нравишься больше... Ты похожа на мою бывшую, потому я тебя и выбрал, детка, - она непроизвольно вздрогнула, когда он произнес начало фразы, на миг испугавшись, что раскрыта. Сейчас это было бы очень некстати. Зато продолжение заставило ее стиснуть зубы, чтобы сдержать рвущееся из горла рычание. - Всегда хотел, чтобы эта дрянь вот так же сидела у моих ног.
Девушка опустила голову, занавесившись волосами, чтобы он не увидел выражения ее лица, с которым она совладать не смогла. Сейчас она возненавидела его так, как никого и никогда ранее.
Какая-то ее часть ужаснулась - и вот этого... человека она когда-то так отчаянно любила, что не хотела жить, когда он ее бросил? Из глубины души поднялось что-то свирепое и первобытное - теперь она жаждала мести, а не сиюминутного удовольствия от осознания, что испортила ему вечер. Именно поэтому нуара продолжила медленный, эротичный танец. Она должна доиграть свою роль до конца, иначе и начинать не имело смысла.
Терпение ему изменило довольно скоро, Фелон вздернул ее к себе на колени так же резко, как сделал это в клубе - она не сомневалась, что наутро на запястье останется синяк от его грубой хватки, хотя боли почти не ощутила. Ее платье полетело на пол мгновенно. Это напоминало горячечный бред, где желание смешивалось с презрением, а удовольствие - с болью.
Неудобный, слишком узкий для двоих диванчик не стал помехой. Лихорадочно срывая одежду с мужчины, железной хваткой вцепившегося в ее бедра, девушка заводилась все сильнее. На нее накатило нечто сродни исступлению, когда творишь что угодно, особо не задумываясь. Резкие движения, почти болезненные, заставляли ее лишь сладко вскрикивать и изгибаться в мужских руках, судорожно сжимая расписные ноготки на плечах любовника.
На этот раз сознание не уплыло, она отчетливо ощутила момент, когда заострились когти, а по венам вместо крови, казалось, заструилось пламя. Еще секунду она с интересом рассматривала изменившийся маникюр, а затем поцеловала Фелона, одновременно с этим нанося первый удар. Его беззвучный крик она поймала губами вместе с дыханием. Ощущение оказалось сладким. Попытка мужчины сбросить ее с себя не увенчалась успехом - ему мешала боль - перерезанные сухожилия обездвижили правую руку. У самой же нуары словно прибавилось сил от зашкаливающего уровня адреналина. Глядя прямо в глаза с расширенными от ужаса зрачками, она прошептала, склонившись совсем близко:
- Не узнал меня, сволочь? Ну ничего, я напомню.
Это было острым, пронзительным удовольствием. С каждым ударом, нанесенным когтями, девушка сладко вздрагивала всем телом. Кровь залила ее руки и лицо, но у Викты даже не возникло мысли остановиться. Отчаянный рывок Фелона сбросил их обоих на пол. Он еще жил, пытался вырваться и уползти, но хвост нуары стальным канатом оплел его ноги. Еще больше отросшие когти вошли в поясницу, и она ощутила, как они скрежетнули о кость. Мужчина уже тихо хрипел, так и не сумев ни разу закричать в голос. Последним ударом она вогнала когти ему в шею, добивая жертву.
Отвращения или ужаса от содеянного не было. Не в этот раз. Об этой мрази она горевать не станет. Поднявшись, нуара зацепилась взглядом за белоснежные шторы и золотистый отблеск дорогих обоев в свете множества свечей. Переведя взгляд на залитые кровью руки, девушка зло усмехнулась, с удовольствием вытирая их о воздушную ткань. Она получала почти эстетическое удовольствие, размазывая уже начавшую темнеть жидкость по золоту стен.
«Краски» хватило до входа в спальню. Еще раз обозрев дело рук своих и довольно усмехнувшись, Викта подхватила с пола плащ и тщательно закуталась в него. Из дома она вышла через неприметную калитку для прислуги и сразу же скользнула на боковую улочку. Добираться к себе ей было далековато, но времени до рассвета еще оставалось немало. Тонкая женская фигурка растаяла во мраке спящего города, как призрак.