Музыка начала стихать, знаменуя конец танца, и Айвер потихоньку потянул ее к выходу. Девушка старалась особо не глазеть по сторонам, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания. Напустить на себя скучающе-безразличный вид ей было весьма проблематично, а потому она старалась все больше смотреть под ноги или на своего спутника, справедливо рассудив, что это не покажется чем-то необычным. Еще ранее, во время танца, измененная успела заметить, что присутствующие здесь женщины посматривают на Судью более чем благосклонно. Что послужило причиной - его положение или же мрачноватый шарм, который сегодня буквально окутывал мужчину, - девушка не знала, но внезапно ощутила необъяснимую гордость. Хотелось нагло улыбнуться и заявить: «Да, он со мной, завидуйте». А потом опять накатил стыд за то, что она сбежала, не предупредив.
Внимание Викты привлекло ярко-красное пятно неподалеку. Она некоторое время рассматривала красивую брюнетку, стоящую к ней вполоборота, пока не осознала, что это никто иная как недавняя пассия Дэжара. Женщина с кем-то беседовала, лениво обмахиваясь веером. Похоже, она их еще не заметила, но дожидаться, когда это все же произойдет, не входило в планы ни Викты, ни Айвера.
- Мы уходим, - произнес Судья, а нуара не сразу поняла, что обращается он не к ней, а к Веллару, оказавшемуся рядом с братом. - С тобой мы позже поговорим об этой выходке. А пока, будь добр, сделай всем нам одолжение и не распространяйся о присутствии Викты на этом празднике жизни.
- Только не вздумай ругать бедную девочку, - младший из братьев подбадривающе улыбнулся танцовщице.
- Мы как-нибудь разберемся сами, - заверил Айвер, бережно подхватывая спутницу под локоток и увлекая к выходу из зала.
Пока они ехали домой, Викта смотрела в окно, но не видела проплывающих мимо зданий. Мысли измененной были далеки от красот ночного города. Настроение существенно ухудшилось, и если еще недавно девушке хотелось танцевать и счастливо смеяться, то теперь она мечтала лишь о том, чтобы побыстрее оказаться в тишине своей спаленки и свернуться клубком под одеялом. Ей была неприятна мысль, что сегодня для Веллара она играла роль диковинной зверушки, присутствие которой должно было скрасить, успевшие надоесть, однообразные рауты. А ведь именно на это вскользь намекнул Судья. Стоило признать, сегодня оба брата удивили ее, но очень по-разному. И последний «сюрприз» был отнюдь не из приятных.
Судья помог ей выбраться из кареты, затем бережно придержал на обледенелых ступенях крыльца, не давая поскользнуться. Нуара в этом не особо-то и нуждалась, но отказываться от поддержки не стала, лишь благодарно кивнув спутнику.
Когда за ними закрылась дверь, девушка была готова к чему угодно. К нотациям и нравоучениям, к тому, что ее запрут дома, даже к скандалу. Но вместо этого невозмутимый мужчина очень мягко поинтересовался:
- Надеюсь, ты не очень устала? - Викта отрицательно покачала головой. - Тогда, если тебя не затруднит, зайди ко мне в кабинет, пожалуйста. Не сейчас, когда переоденешься и перекусишь.
- Конечно, - девушка кивнула и начала подниматься по лестнице, подумав, что есть ей мгновенно расхотелось. Признаться, такой Дэжар ее настораживал. Честное слово, уж лучше б язвил в своей привычной манере. Сейчас же он вызвал двойственное ощущение. С одной стороны вежливость мужчины подкупала, с другой - она ждала какого-то подвоха.
Провозившись с платьем почти полчаса, и все же расстегнув бесчисленные крючочки на спине, взмокшая девушка приняла душ, а затем уселась у зеркала вычесывать немного сбившиеся влажные волосы. Она как могла оттягивала момент разговора, надеясь, что Судье надоест ожидание, и он пойдет спать. Но совесть все же взяла верх, и нуара побрела по коридору к кабинету хозяина дома. Из-под двери пробивался неяркий свет, подтверждая, что ее все еще ждут. Она тихонько поскреблась, а затем толкнула створку, заходя в помещение.
Дэжар, со всем возможным комфортом расположившись в кресле, преспокойно попивал чай. Вторая чашечка из тонкостенного фарфора сиротливо примостилась напротив, будто поджидая, пока несознательная обитательница дома Судьи наконец явится. Викта, опустив глаза, села на краешек кресла. Она чувствовала себя нашкодившим котенком, которого сейчас начнут тыкать носом в его шалости.