"Одно точно плохо - надо было посчитать деньги сразу. Теперь я не знаю, сколько успела потратить. А главное - на что?" - я вздохнула и принялась пересчитывать купюры. Но даже оставшаяся сумма впечатлила, и я ещё минут десять удивлённо смотрела на деньги. "Да я в ближайшие полгода могу вообще не напрягаться и жить нормально, с учётом будущего лечения. А если, как прежде, экономить на всём, то и год могу не волноваться о работе!" - с радостью подумала я.
Настроение тут же поднялось, и, снова спрятав деньги, я решила, что не мешало бы выпить чаю. "А чуть позже обязательно схожу в магазин и накуплю себе разных вкусностей", - решила я, идя на кухню с чайником. "Устрою себе праздник живота! Финансы-то позволяют гульнуть разочек".
-Ой, привет! - на кухне, возле плиты, стояла соседка по этажу, которая рассказывала мне об аварии. - Выходная сегодня?
-Нет, уволилась, - ответила я, с удивлением рассматривая её.
Обычно она не очень утруждала себя уходом за внешним видом и могла, даже не расчесавшись, выйти на кухню, а тут стояла в нарядном платье, причёсанная и накрашенная.
-Куда-то собираешься? - спросила я, кивнув на платье.
Хитро сверкнув глазами, она секунд тридцать раздумывала над ответом, а потом заговорчески зашептала:
-К нам вчера вечером такой мужчина заселился! Пальчики оближешь! Высокий, хоть и худощавый, но видно, что мускулистый! Темноволосый, симпатичный, модно одетый... В общем - мечта!
-Хм, и что этот симпатичный и модно одетый забыл в нашей халупе? - удивленно спросила я, ставя чайник на плиту.
-Пока не знаю, но обязательно выясню, - пообещала она, хищно облизав губы. - Ты, кстати, надолго сюда притопала?
-Чайник закипятить.
-Это хорошо. Не хочу, чтобы нам мешали, когда он придёт готовить себе или что-нибудь разогревать.
Пожав плечами, я ничего не ответила и, выбросив новость о мужчине из головы, задумалась о своих проблемах. Тут, внезапно, в голову пришла мысль, испугавшая меня настолько, что я оцепенела. "Если я меняла деньги, и во время провалов могу мыслить - это не лунатизм или сомнамбулизм, как мне хотелось думать раньше. А вдруг я в том состоянии совершила что-нибудь противоправное? Кого-то обокрала или что похуже... Например, почему машина после аварии загорелась? Может я вытащила у водителя деньги и, увидев сумму, решила его отправить на тот свет собственноручно, чтобы присвоить деньги себе? А что я могла за три дня беспамятства сотворить, вообще страшно представить!" - от этой мысли бросило в жар, и я поняла, что обратившись к врачу, могу узнать очень нелицеприятные вещи о себе. "А потом меня ещё и посадят в тюрьму... И буду я сидеть за то, о чём даже не помню". Мысли становились всё страшнее.
-Аня, у тебя чайник закипел, - соседка толкнула меня в бок, указывая на плиту.
-Угу, - пробормотала я и, сняв его с плиты, занятая своими мыслями направилась к двери.
Когда я оказалась в проёме, передо мной неожиданно возник мужчина. Успев только отвести руку с горячим чайником в сторону, я врезалась в него и ощутила, как что-то холодное вылилось мне на футболку.
-Простите, - гортанно раздалось над ухом, и я подняла глаза, желая увидеть обладателя такого завораживающего голоса.
"Это, наверное, и есть новый жилец", - сразу решила я, увидев перед собой мужчину лет двадцати семи. Чуть выше меня ростом, худощавый, но при этом атлетично сложённый, загорелый, коротко стриженный, с тёмными волосами и лёгкой щетиной на щеках, он смотрелся действительно привлекательно. Но больше всего взгляд притягивали его глаза - с маленькими черными точками зрачков, настолько светло-серые, что казались чуть ли не прозрачными. Они пугали и, одновременно с этим, околдовывали.
-Ничего, - пробормотала я, наконец-то отведя взгляд и стряхивая оцепенение, а потом обошла его и чуть ли бегом направилась в свою комнату.
Что-то в этом мужчине казалось смутно знакомым, и внутри шевельнулось непонятное чувство волнения. Складывалось впечатление, что я обязана что-то срочно сделать и куда-то пойти, но не могу вспомнить этого.
Поставив чайник на стол, я попробовала сесть на стул и успокоиться, но не выдержала и начала метаться по комнате. Внутри с каждой секундой нарастала нервозность от того, что я не могу вспомнить что-то очень важное и, бегая туда-сюда, испытывала уже непонятный мандраж.