— Заходи внутрь целиком.
— Зашёл.
— Ну и? Может, маны прибавилось? Или силы? Ну-ка отожмись.
Поручик пузо упал на пол, дважды отжался, затем встал на колени и отрицательно помотал головой.
— Андрюх, что-то происходит?
— Нет, — ответил Романов. — Она просто гудит и светится.
Гудит и светится. И всё. Грёбаные Боги опять подкинули ребус. Что ещё можно попробовать сделать с пирамидой? Раскопать? Залезть сверху и встать под луч? Или перенаправить луч зеркалами к… другой пирамиде? Или ещё куда? А может просто обоссать и поджечь?
Пу-пу-пу…
Тут невдалеке зашебуршали ветки и с ёлки раздался испуганный крик орла. Ну хоть у Правой всё получилось так, как надо.
— Илья Ильич! — раздался крик позади.
Со стороны лагеря к нам бежал молоденький Лось.
— Илья Ильич! На нас напал крококрот! Нужна ваша помощь!
— Уже идём! — я жестом показал Романову, мол, сворачиваемся, и рванул в сторону лагеря.
— Кто-то ранен⁉ — на бегу спросил я Лося.
— Нет, — парень стыдливо опустил глаза. — Никто не ранен, но…
Хер мне, а не печёные яблоки. По всей видимости, химера пришла именно на их запах. Как мне потом рассказали, огромная зубастая пасть разверзлась прямо под углями и за один кусь проглотила все мои вкусняхи.
Естественно, обожглась. Естественно, разозлилась на то, что обожглась. Ну и естественно, со злости атаковала стоящих неподалёку людей.
Как только мы добежали до стоянки, я сразу же увидел тварь.
Твою-то мать. Такую попробуй не заметить. Если уж крококрот настолько огромен, то каким же тогда должен быть кротодил⁉ Охренеть можно. Здоровенная туша размером с автобус бесновалась, ломала деревья и неуклюже прыгала на людей.
Лоси поливали химеру свинцом, но той было немножечко поебать. Пули отлетали от толстой рептилячьей кожи, оставляя на ней лишь царапинки. Огромная пасть раскрывалась на три человечьих роста и щёлкала в считанных сантиметрах от атакующих. Скорости химере явно не хватало.
Ну оно и понятно, на самом деле. Физиологически химера была не очень-то приспособлена к жизни на поверхности.
Выглядела она примерно так: огромная крокодилья голова, которая минуя шею сразу же переходила в толстенькое тельце цилиндрической формы, а на тельце были… лапы. Много-много лап.
Это, блядь, не просто крококрот. Это сороконогий крококрот! Лапы у него росли на всём тельце сразу; на брюхе, на спине, на боках. Очень мощные, но очень короткие; каждая из лап напоминала связку сапёрных лопаток.
Крокодильего хвоста, — как можно было бы ожидать, — у химеры не было. Вместо него из задницы торчал длинный и острый ороговевший нарост, похожий то ли на винт, а то ли на штопор. С первого взгляда на крококрота становилось ясно, что тварюшка путешествует под землёй вперёд жопой.
Но!
На мои яблоки крококрот набросился на манер песчаного червя из Дюны, то есть вперёд щачлом. И так и так может, получается?
Получается, что так.
Ох и матёрый же, зараза. Даже боюсь посылать на него малюток-бомбожопок, как бы их не придавило ненароком.
Сам виноват. Тупанул и отправил Правую добывать орла, хотя правильней было бы сделать всё наоборот и приберечь её именно на такой вот случай. Она же всё-таки проворней, чем дети. У неё ж опыта больше.
Ну да ладно. Выбора нет.
— Пи-пи-пи *Возьми его под контроль*, — сказал я маленькой бомбожопице, аккуратно вытащил её из кармана и посадил на ближайшую кочку. У малышки были длинные-предлинные реснички и небесно-синий глазик с таким интересным разрезом, что казалось, будто бы он томно прикрыт.
Сто пудов девочка, кокетка прям вся из себя.
Надо бы им имена раздать. Или они у них и без того уже есть?
— Пи-пи *Будет сделано*, — сказала синеглазка… во! Точно! Пусть будет Синеглазкой.
Так вот…
— Пи-пи *Будет сделано*, — сказала Синеглазка и посеменила в сторону крококрота.
И в этот самый момент поручик Пузо попытался мне всё испортить. Я заранее, чётко и ясно дал всем Лосям команду: «Не убивать!», — а этот придурок взял и кинул гранату прямо в пасть химере; ну явно не пощекотать решил.
Бы-бых! — кровь, зубное крошево и ошмётки нижней десны разлетелись на несколько метров вокруг. Крококрот взревел от боли, попятился, затем вонзил в землю свой хвост-штопор и начал рыть.
Твою-то мать! Синеглазка ведь не пробежала даже половину пути до него!
— Уходит! — заорал я. — Он уходит! Задержите его!
А как? Не руками же его хватать, в конце-то концов. Зашибёт ведь.
Секунды растянулись в часы.
Я беспомощно наблюдал за тем, как штопор провернулся раз, два, три, задница крококрота коснулась земли и с безумной скоростью заработали его лапы-лопаты. Что делать-то? Мне нужна эта химера, я чувствую. Нужна! Такая хренатовина просто не может не пригодиться!