Или что, блядь? Мне внезапно должно стать жалко семью Лёхи Мясницкого? Что-то Сан Саныч не спешил выручать меня во время эпизода с Черенком, так с чего бы мне за него вписываться? А я ведь помогал ему, да притом не раз. И ему, и всем остальным…
Вот она — метафора отношения людей ко мне; сидит рядышком и болтает ногами. Я для него и так, и сяк стараюсь, а ему нужно больше. Ему нужно, чтобы я за ним как мальчик бегал по свингерским клубам и уговаривал стать имбой.
Ох, пу-пу-пу…
А да ебись оно всё.
— Илья Ильич, я…
— Делай что хочешь, — сказал я Святопросту, встал и пошёл на выход. — А я заебался…
— Добрый день. Соедините меня с Ольгой Георгиевной Ковинской. Ага. Да. Понял, тогда скажите ей, пожалуйста, что звонил помещик Прямухин на счёт её предложения. Да. Да. Передайте ей, что я согласен…
Принимали меня, конечно же, не в Кремле. Слишком много чести, по всей видимости. Приёмная Ольги Георгиевны располагалась в домике на Чистых Прудах, в двух шагах от театра «Современник». Похоже, что между злодействами дочь Императора любила приобщиться к массовой культуре.
Ну и само собой, под её нужды был выделен весь дом, а не одна утлая квартирка. Три поста охраны, игривое ошлёпывание ручками, металлоискатель и специально выделенный для меня мезенский маг, который проверил — а не накастовал ли я часом какой-нибудь херни. Спасибо, что раздеваться не пришлось.
Ну и конечно же, — такие у аристократов порядки, — меня заставили ждать.
Час? Два? Я уже потерялся, на самом деле. Сидел как дурак в узком коридорчике без окон, ждал и рассматривал узоры на бледно-жёлтых обоях. Впрочем, я сам заслужил такое отношение. Не надо было выёбываться, ага. Интересно, а вот если я всё-таки примкну к команде победителя, хотя бы часть моих дел возможно будет так же легко откатить назад и восстановить?
Ладно. Что будет, то будет. Выбор уже сделан, переобуваться поздно.
Наконец-то дверь открылась. Вот только вместо охранника-человека, на пороге появился опричник. Впервые вижу эту тварь так близко. Какая же всё-таки каноничная хтонь. И капюшон у него глубокий, и балахон в чёрных тонах и вся эта тьма, из которой он сделал. Сразу видно — ручная зверушка Тёмного Властелина.
— Я могу войти? — спросил я у опричника.
Тот в ответ лишь кивнул.
Будем считать, что это «да». Проходя мимо тёмного, я почувствовал исходящий от него холод и даже не удивился; не, ну правда, это было слишком ожидаемо.
Внутри кабинет был отделан всё в тех же болезно-жёлтых горчичных тонах. Ольга Георгиевна вопреки моим ожиданиям не сидела за столом, а облокачивалась на него задницей. Руки скрещены, ноги скрещены, на лице победная ухмылка.
Что ж. Похоже, беседовать будем стоя.
— Здравствуйте, Илья.
— Добрый вечер, Ольга Георгиевна.
— С чем пожаловали?
— Ольга Георгиевна, прошу вас, не надо лицедейства. Я хорошо усвоил урок.
— Надеюсь, — сказала К о винская.
Ну а я надеюсь, что мы действительно обойдёмся без этих блядских словесных игр и сразу же приступим к делу. Наверняка с её позиции очень хочется вволю пошутковать, а вот мне что-то как-то не весело.
Опричник закрыл дверь, и мы остались в кабинете втроём.
— Я добыл информацию о Мясницких, — начал я. — Тайком от Императора, они начали работу в области генных модификаций. И делали они это на основе тех самых разработок, которые чуть не погубили Тверь.
— Так, — кивнула Ольга. — Пока что звучит достойно. И что же, скажите на милость, нас в скором времени ожидает ещё один клонопокалипсис?
— Нет, Ольга Георгиевна. Всё куда серьёзней, на мой взгляд. Вектор разработок здорово сместился; Мясницким мало было получить контроль над клонами. Они замахнулись на кое-что гораздо более интересное.
— Ну не томите, помещик, — Ольга состроила страдальческую гримасу. — Что же там такое? Неужели они сумели вырастить или вживить звездовидку неодарённому человеку?
— Почти, — ответил я. — Но для начала ответьте, пожалуйста, на вопрос. Я выполнил свою часть уговора? Этой информации вам будет достаточно, чтобы сделать меня эрцгерцогом?
— Вполне, но… а что же насчёт доказательств, помещик? Хотя стойте! Дайте угадаю. Ваш друг, который ждёт внизу, это, стало быть…
— Да, — подтвердил я. — Это первый подопытный.
— И в чём же заключается его модификация? Хватит уже недомолвок, Илья. Сами же просили обойтись без лицедейства.
И впрямь. Вот только:
— Это очень трудно объяснить словами, — сказал я. — Не могли бы вы пригласить его к нам, чтобы увидеть всё самостоятельно?