ОБРАТНО В ИЛЬЮ ИЛЬИЧА ПРЯМУХИНА.
— Нормально водишь?
— Ну могу, — ответил Святопрост.
— Отлично, тогда останешься в машине. И заберёшь нас тут, — я тыкнул пальцем в карту. — Ровно через полчаса. Вышегор, ты пойдёшь со мной для подстраховки. Зашли и вышли, понял?
— Понял.
Мы с майором Оровым последний раз пробежались по карте, — прикинули маршрут, наметили точку входа, обкашляли детали, — и вышли из джипа.
Стасян Опаснов геройствовал недолго. Спустя всего лишь пять минут выкручивания яиц, — и это не метафора, — он рассказал нам всё, что было нужно. Итак, каков расклад? Ваську, Бигдика и Романова держат на складах с боярышником. Благо, что именно с сырьём, а не с настойкой. Склады с готовой продукцией наверняка охраняются куда лучше, — наверняка самые дерзкие из алкашей ежедневно берут их на приступ.
Опаснов рассказал нам всё. Сколько внутри охраны, где она сидит, когда происходят пересменки, как лучше проникнуть внутрь… короче всё-всё-всё.
И думается мне, что он не врал. Искренне так говорил, чертяка, в глаза заглядывал. И, кстати, даже клялся.
Да нет…
Сомнений никаких.
Чтобы Святопрост ослабил хватку, Опаснов был готов на что угодно. Впрочем, в конце концов нам пришлось его вырубить и спрятать в мусорном баке за глорихольной. Когда эта безродная шавка Безродного, — ну вот, аж настроеньице каламбурить появилось, — очухается, мы уже вытащим Ваську и остальных и будем решать совсем другие проблемы. Нам так-то ещё из Твери выбираться.
Так что вперёд!
Через дыру в заборе, — о которой, кстати, рассказал нам Опаснов, — мы с Вышегором пробрались на огромную промзону. Я осмотрелся. Охраны не видать. Отлично. Я махнул майору рукой, мол, нам туда, и мы побежали дальше.
Всё идёт по плану, — повторял я, как мантру. — Всё идёт по плану.
— Пи-пи-пи, — тихонько сказала Правая, чуть отлепившись от меня:
— Хозяин, мне плохо. Не понимаю, что со мной.
— Пи-пи-пи, — ответил я, мол, потерпи, моя хорошая.
— Пи-пи *я постараюсь*…
Ну… а что мне теперь делать? Отменить операцию по спасению сестры? Ну приболела чуть моя химерка, ну бывает. Химеры же тоже болеют, верно? Сейчас сделаем всё, что нужно, доберёмся до дома и я клянусь — устрою бомбожопке постельный режим с куриным бульоном и просмотром добрых фильмов.
Ну а сейчас пускай потерпит, не развалится. Чего с ней будет-то? Ну не сдетонирует же она, ну в самом-то деле?
Глава 12
Про чудо рождения
Через окно на первом этаже мы попали в огромный и тёмный ангар. Всё так, как и описывал Опаснов. Высокий потолок, голый бетонный пол, тусклое освещение и стеллажи-стеллажи-стеллажи. Каждый стеллаж был буквально заставлен плетёными корзинками, полными ягод боярышника.
Честно говоря, я поразился. Ягод было не просто много, их было прямо-таки дохрена. Действительно, Безродный наладил производство в промышленных масштабах.
Первая мысль — уважение. Да, Боря обошёлся со мной не по-человечьи и теперь обязательно выхватит, но это не делает его плохим бизнесменом, а бизнесменов я уважаю; и если бы не конфликт интересов, то я бы обязательно нашёл чему поучиться у этого боярышного магната. Ну а вторая мысль, — гораздо более очевидная, — как бы мне всё это отжать? Ну слишком уж лакомый кусочек. Ну очень-очень хочется. Ну прямо вот пиздец как.
Если уж Боря так легко разбрасывался суммами в сто тысяч рублей, значит он как минимум миллионер.
— Куда дальше? — спросил Вышегор.
Мы ещё разок сверились с картой. Итак, мы вот здесь. Вот здесь чисто символический пост охраны, а вот здесь дежурят двое работников плантации. Первая из работников, насколько нам известно, безобидная тётенька; её работа заключается в том, чтобы взвешивать корзинки сборщиков и записывать результаты. Второй работник — грузчик, который растаскивает корзинки по стеллажам.
А вот, кстати говоря, и он…
Я накастовал между нами ещё один стеллаж. Мышцатый парнишка в безрукавке посмотрел на мою иллюзию, почесал затылок, очень грязно выругался, — очень грязно даже для меня, — и ушёл обратно.
Так…
Что там дальше? Вот здесь цеха обработки. Сборщики работают на скорость, так что рвут боярышник целыми гроздьями и притаскивают его сюда с листьями, ветками и прочей хренотнёй. Приходится перебирать вручную.
Ну да, Опаснов нам и это рассказал. Как только тестикулы Стасика начали напоминать перезрелую ежевику, то у него внезапно настал час откровений и информация полилась бурным потоком. Важная, неважная… Вообще вся. Даже за детство потрындеть успели.